— Подстрелила его? — воскликнула я, мои руки взметнулись к сердцу. — Он?..
Уголок рта мисс Кори приподнялся.
— Это была Шарлотта, и она лишь задела его крыло, — едва заметная улыбка исчезла с её губ. — Он смог отлететь назад, но когда он вернулся назад и пролетел сквозь пламя, его крылья загорелись. Боюсь…
— Вы думаете, он погиб в огне? — спросила я, страх опалил моё сердце, как охватившее Рэйвена пламя.
Мисс Кори взяла меня за руку.
— Я не совсем уверена. Я никогда не допускала, что одно из этих созданий может быть… хорошим. Но я видела, как он рискнул своей собственной жизнью ради тебя. Если это утешит тебя, это изменило моё мнение о Дарклингах.
— Но это не всех переубедило, да?
Мисс Кори покачала головой.
— Там стоял такой хаос. Все видели разное. Дейм Бекуит считает, что тени создали иллюзии. Она сказала, что когда Сара заговорила, то услышала голос давнего друга.
«Давнего друга? Она имела в виду Юдикуса ван Друда?» — задумалась я. Я вспомнила, что увидела в комнате канделбеллума, и как она смотрела на ван Друда. «Поверит ли она мне, если я расскажу ей, что Юдикус ван Друд был Мастером Теней?»
— Мне надо поговорить с Дейм Бекуит, — сказала я.
— Конечно. Она бы пришла раньше, но была травмирована при отступлении — она оставалась там до тех пор, пока все не оказались в безопасности. С того времени она была занята, пытаясь помочь Луизе восстановить память. Уверена, она вскоре придёт навестить тебя, — она задумалась, как будто в чём-то засомневалась, а затем продолжила: — Ты, вероятно, задаёшься вопросом, почему никто тебя не навещает.
Я вовсе об этом не думала, но кивнула.
— Боюсь, что в отсутствии посетителей у тебя моя вина. Хелен с Дейзи умоляли позволить им прийти — как впрочем, и ещё полдюжины других девушек. Я просто не знала, готова ли ты была к посетителям. Сначала ты бредила, выкрикивала наши имена, а потом… ну… я подумала, что, возможно, ты захочешь подождать до тех пор, пока… хм… — взгляд мисс Кори, который до этого бегал по комнате, остановился на моём лице.
— Ох, — сказала я, волна жара поднялась по моей голове.
С забинтованными руками я не способна была оценить нанесённый моим волосам ущерб, и никто не предложил мне зеркало.
— Я уродлива?
Мисс Кори выглядела потрясённой моим вопросом. Наверное, потому что я была уродливой, и она не хотела об этом мне говорить. Не произнеся ни слова, она встала, пересекла маленькую комнату и сняла со стены небольшое обрамлённое в дерево зеркало. Она поднесла его к кровати, но некоторое время держала его, прижав к груди.
— Твои волосы загорелись, но крылья Дарклинга потушили огонь. Мы сбрили то, что осталось, чтобы нанести целебную мазь на кожу черепа. Поначалу мы опасались, что возможно, твои волосы не отрастут…
Выражение моего лица заставило её умолкнуть. Я представила себя лысой, как варёное яйцо.
— Но они отросли! — сказала она. — И весьма быстро… ладно, смотри!
Она сунула зеркало передо мной. Её рука тряслась так сильно, что я сперва не смогла отыскать своё отражение — лишь проблеск широко распахнутых от удивления глаз — но когда её рука утихомирилась, я увидела себя.
Светлые каштановые волосы, которые мне были дарованы от рождения, исчезли. На их месте появился пушок насыщенного гранатово-красного цвета пламени, густой и шелковистый. Волосы обрамляли моё лицо пушистыми завитками, из-за которых глаза стали казаться больше и зеленее, а скулы выделялись более остро.
Я с трудом узнала себя. Выглядела я как клинок, который закалили в огне, выгоревший до самой сути себя. «Я выглядела, — осознала я со странной острой болью, — как мама». Я не была монстром; на самом деле, в ту секунду, когда я посмотрела на своё отражение, будто это был некто другой, мне пришлось признать, что я была… красивой. Пугающего рода красивой, но, тем не менее, красивой.
— Видишь, я посчитала, что ты захочешь привыкнуть к новой себе, прежде чем снова повстречаешь своих друзей.
Я оторвала взгляд от необычного создания в зеркале, и посмотрела на мисс Кори. Впервые я осознала, что она больше не носила вуаль. Внезапно я вспомнила утро — и это было всего несколько недель назад? — я неожиданно натолкнулась на мисс Шарп, когда она декламировала этот стих ей. «Будь славен ты, Господь, за пятна на вещах». Слова, казалось, взывали к необычной таинственной красоте лица Лиллиан Кори. Я считала, что она скрывала её под вуалью из-за того, что стыдилась меток на своём лице, но теперь я видела, что она стеснялась необычной красоты, которой она обладала. И тогда-то я поняла, почему она не допустила ко мне моих друзей.