Крейдон родился в поселении рядом с гигантской фабрикой по производству вычислителей. Его родители обслуживали на фабрике автоматизированные производственные линии. Однажды отец взял маленького Крейдона с собой. Тогда совсем ещё несмышлёный пацан – он стоял и с нескрываемым восторгом наблюдал, как гигантские ковши подхватывали новые и новые порции огненно рыжей руды и ссыпали её на бегущую конвейерную ленту.
Когда Крейдон вырос, он уже неплохо разбирался в общей сути процессов. Но идти по стопам отца не захотел. Он хотел летать на монументальных «Гиперкарго» и добывать руду повсюду в космосе. Отец благосклонно отнёсся к этим устремлениям и, несмотря на протесты матери, через знакомых смог устроить сына в космический док на орбите планеты. Промаявшись несколько лет на службе в доке и устав от тщетных попыток устроиться пилотом, Крейдон решил действовать самостоятельно. Он распродал всё своё имущество, купил подержанный космический грузовичок. Благодаря связям в доке, ему удалось получить ограниченную лицензию на разработку руды, и Крейдон принялся набирать команду.
С тех пор прошло почти семь лет. Теперь у него имелся небольшой счёт в Галактическом банке, бессрочная лицензия и улучшенный рудовоз «Странник» с командой из трёх человек. С одним из них Крейдон сейчас собирался обстоятельно поговорить. Он спустился на нижнюю палубу и прошёл к медотсеку. Постучался.
– Да, Крей, входи!
Хатч служила медиком. Невысокая коротко стриженая брюнетка, она был родом с Земли. Крейдон познакомился с ней случайно в одном из баров, когда после порции экзотического коктейля ему стало плохо. Хатч первой пришла на помощь.
– Я поболтать хотел с тобой. Пока время появилось.
Хатч поджала губы и вздохнула.
– Послушай, я не изменю своего решения, чтобы ты мне не предложил. Извини.
– Мне даже нельзя сказать, что я всё ещё надеюсь?
– Сказать можешь, – улыбнулась она в ответ. – Но даже не думай меня уговаривать, решение я уже приняла!
– Сколько ты служишь на «Страннике»? – спросил Крейдон, прислонившись спиной к металлической стенке. И сам же ответил: – Пять лет. Пять лет, Хатч! Разве я мало плачу?
– Дело не в деньгах, Крей! Мне нужно двигаться дальше…
– Да, да, – перебил её Крейдон, – я уже слышал про твою идею о службе в Научном Корпусе где-нибудь на орбите поближе к Галактическим мегаполисам. Я же не против, чтобы ты пошла на повышение. Но давай немного повременим, а?
– Я не могу ждать, извини. У меня сейчас достаточно денег, есть отличное предложение. Работа, которую мне предложили – это моя цель в жизни, понимаешь? Я к ней стремилась, и я этого не скрывала, когда шла на «Странник». Ты знал об этом, Крей.
– Да, знал, – вздохнул Крейдон и направился к выходу. – Скоро мы будем на станции «Мозз-4». Там можешь сойти, если не передумаешь.
Пневмодверь медотсека плавно закрылась. Крейдон постоял секунду на месте. Ему жалко было терять Хатч, всё же она была не только отличным медиком, но и прекрасным компаньоном и собеседником. За пять лет он привык к ней, а нанимать нового человека Крейдону отчаянно не хотелось. К тому же недавно он уже принял на борт новичка – Руиза, оператора рудодобывающей установки.
Крейдон решил заглянуть в лабораторию Хэба. Там он застал бортинженера за дисплеем связи. Судя по оживлённой беседе и милым улыбкам, Хэб болтал со своей семьёй. С экрана на Крейдона смотрела миловидная женщина в обнимку с похожей на неё как две капли воды девчонкой-подростком. Обе – как и Хэб – рослые, светловолосые.
– Всё, родные, до связи! – Хэб подмигнул в камеру и отключился.
– Симпатичные у тебя девчонки!
– А то! – не без гордости произнёс Хэб. – Жаль вот только прозябают в поселении. Думаю, как-нибудь вытащить их поближе к цивилизации. Как считаешь, Крейдон?
– Не знаю. Как-то не задумывался, где могла бы жить моя семья. Но на периферии, кажется, спокойнее?
Хэб подёрнул плечами.
– Скажешь тоже! Сам-то свою колонию без особого восторга вспоминаешь. Думаешь, там лучше? Я и в космос-то подался с одной целью: заработать деньжат, да вытащить девчонок. Может годика через два-три получится.
– Если ты так намекаешь на прибавку к жалованию, – хмыкнул Крейдон, – то пока тебя не обрадую, извини. Дела, сам знаешь, как идут.