Как бы то ни было, американо-советские переговоры по проблемам Ближнего Востока возобновились в мае 1969 года. В июне министр иностранных дел СССР А.А. Громыко посетил Каир, после чего 17 июня 1969 года представил свои предложения по урегулированию ближневосточного конфликта, сформулированные от имени Израиля, Объединенной Арабской Республики и неназванных «других арабских стран». Этот документ требовал от Израиля вывести войска со всех занятых в ходе Шестидневной войны территорий, а также «выполнять решения ООН в отношении палестинских беженцев» (без дальнейшей конкретизации). Г.А. Насер должен был согласиться на размещение войск ООН в секторе Газа и в районе Шарм-аль-Шейха, а также гарантировать свободу судоходства через Тиранский пролив, по Акабскому заливу и по Суэцкому каналу «для судов всех государств без дискриминации»[432].
Советские дипломаты были готовы работать над соглашением, имеющим обязательную силу для конфликтующих сторон, и добиваться признания Египтом Израиля. У. Роджерс и Дж. Сиско были воодушевлены этими результатами. Представители Советского Союза выразили желание провести следующий этап переговоров в Москве. У. Роджерс направил Р. Никсону меморандум, в котором порекомендовал направить Дж. Сиско в столицу Советского Союза, наделив его правом пустить в ход главную «козырную карту» США, которую Америка держала наготове с самого начала переговоров. Таковой У. Роджерс считал предложение о том, что США официально потребуют полного вывода израильских войск с Синайского полуострова, если Советский Союз согласится на проведение переговоров между Израилем и Египтом в том формате, в котором проходили переговоры о перемирии между двумя странами в 1949 году, что включало в себя следующие основные элементы: использование как прямых, так и непрямых переговоров, заключение двусторонне обязывающего соглашения и демилитаризацию Синайского полуострова.
Забегая вперед, укажем, что переговоры эти ни к чему не привели. А.Ф. Добрынин винил в их провале руководителей еврейского государства: «По мере продвижения вперед чувствовалось, однако, как росло сопротивление правительства Израиля этому советско-американскому обмену мнениями»[433]. В действительности ситуация была куда более сложной, хотя, в самом деле, параметры соглашения, которое вырабатывали представители сверхдержав без учета израильской позиции, вызывали у Голды Меир и министра обороны Моше Даяна крайне негативные эмоции.
С момента окончания Шестидневной войны в Вашингтоне доминировала позиция, согласно которой в рамках мирного соглашения с Египтом Израиль должен будет вывести свои войска с Синая до границы, которая проходила между подмандатной Палестиной и Египтом. Положение, согласно которому в рамках мирного соглашения Израиль должен будет вернуть Египту весь Синай, было одобрено на совещаниях Совета по национальной безопасности США (разумеется, не спрашивая на то согласия израильских руководителей) еще в феврале 1970 года. Однако Г. Киссинджеру было важно, чтобы «архитектором урегулирования» был именно он, и для него было едва ли не предпочтительней сорвать процесс, чем отдать У. Роджерсу лавры миротворца. Г. Киссинджер резко воспротивился тому, чтобы президент уполномочил Дж. Сиско озвучить то предложение, которое было сформулировано госсекретарем. Г. Киссинджер нехотя признал, что в советских предложениях были позитивные моменты, однако настаивал на том, что они недостаточны. Р. Никсон принял позицию своего советника по национальной безопасности, и Дж. Сиско отправился в Москву практически с пустыми руками[434].
432
«Основные положения по урегулированию ближневосточного конфликта», в антологии