Ситуация становилась все более критической, и Уинтон решился обратиться с просьбой о помощи за океан. 16 мая 1939 года он написал письмо президенту США Ф.Д. Рузвельту, прося его сделать все возможное для того, чтобы дать убежище еврейским детям в Новом Свете:
«Г-н президент,
Возможно, люди в Америке не осознают, как мало усилий приложено и до сих пор прилагается для того, чтобы помочь детям-беженцам в Чехословакии. Их шанс попасть в Англию полностью зависит только от доброй воли их персонального гаранта — кого-то, кто готов принять на себя всю ответственность за их содержание, воспитание и образование до тех пор, пока они не достигнут 18 лет. Ни одна другая страна не принимает участия в их судьбе, за исключением Швеции, которая в феврале приняла 35 детей. На данный момент мы собрали досье с фото на более чем пять тысяч детей, и еще примерно десять тысяч нам предстоит учесть и зарегистрировать. Но пока что мы смогли переправить в Англию только около 120 детей.
Сегодня в Богемии и Словакии живут тысячи детей, не имеющих крыши над головой и страдающих от голода, многие из них не имеют гражданства, но всех их, без сомнения, объединяет одно — если им придется остаться там, где они находятся сейчас, у них просто не будет будущего. Им запрещено посещать школу, а их родители лишены права работать, и, помимо бытовых тягот, эти испытания приносят им также неимоверные душевные страдания. С момента подписания соглашения в Мюнхене едва ли что-то было сделано для того, чтобы помочь детям Чехословакии. Большинство из них находится в тяжелейшем материальном положении, поскольку им не раз приходилось переезжать с места на место, ведь многие из них являются беженцами из Германии.
Может ли Америка сделать что-то для того, чтобы помочь нам в этом вопросе? Возможно, в письме трудно передать всю безысходность сложившейся ситуации, однако мы надеемся на то, что Вы в силах со всей живостью представить себе, насколько отчаянно наше положение.
Заверяю Вас, сэр, в моей глубокой признательности,
Ваш покорный слуга, Николас Уинтон»[19].
Уинтон вспоминал: «Американцы не захотели никого принимать, и это было очень горько. Так мы могли бы спасти гораздо больше детей».
Дэвид Лэнгбарт (David Langbart), работающий архивариусом в Национальной архивной службе США (National Archives and Records Administration), был поражен этой историей и решил начать поиски письма. «И действительно, я обнаружил оригинал письма президенту Рузвельту, — сообщил Д. Лэнгбарт, — причем об этом документе ничего не было известно на протяжении 75 лет». В ходе поисков Д. Лэнгбарт обнаружил также целый архив сообщений, которыми обменивались должностные лица по поводу письма Н. Уинтона. По словам архивариуса, после того как письмо было получено, Белый дом направил его в Госдепартамент, чтобы оно было рассмотрено по существу. Однако в Госдепартаменте спасением детей беженцев не заинтересовались: Д. Лэнгбарт нашел служебную записку, адресованную американскому посольству в Лондоне, с просьбой «уведомить о получении письма г-на Уинтона» и «сообщить ему, что в отсутствие специального законодательства Правительство Соединенных Штатов не имеет возможности допустить прибытие в страну иммигрантов сверх квот, установленных действующими иммиграционными законами». После этого посольство США в Лондоне отправило Н. Уинтону официальный отказ заниматься поднятой им проблемой.
Спасательная операция Н. Уинтона была прервана началом Второй мировой войны, когда последний поезд с детьми был остановлен в Праге 1 сентября 1939 года в связи с тем, что нацисты вторглись в Чехословакию. Границы Іермании были отныне закрыты, что лишало беженцев возможности покинуть континент. Насколько известно, ни один из детей, находившихся в этом поезде, не дожил до конца войны[20].
Ряд авторов, и в том числе Р. Брайтман и А. Лихтман, склонны защищать Ф.Д. Рузвельта, указывая на серьезное давление со стороны Конгресса против увеличения иммиграционных квот. Однако довод о воспрепятствовавшем увеличению числа иммигрантов резком росте уровня безработицы в США в 1939 году, как раз когда нацистские власти в Германии и Австрии перешли к открытому анти-еврейскому террору, фактически опровергается тем, что в 1939 году Ф.Д. Рузвельт отказался поддержать законопроект сенатора Роберта Ф. Вагнера и члена палаты представителей Эдит Роджерс (Edith Rogers, 1881–1960) о допуске в страну, помимо квоты, двадцати тысяч еврейских детей моложе 14 лет, которые по возрасту не могли составить конкуренцию местным безработным.
Еще более серьезные обвинения предъявляются Ф.Д. Рузвельту в связи с деятельностью Брекинриджа Лонга (Breckinridge Long, 1881–1958), с января 1940 года бывшего помощником госсекретаря по специальным мероприятиям военного времени, в функции которого входило и курирование реализации американской иммиграционной политики по отношению к беженцам из Европы. Б. Лонг вряд ли исключительно по собственной инициативе пошел на резкое сокращение — вплоть до полного прекращения — еврейской иммиграции в США и на блокирование любых предложений о специальных спасательных акциях, хотя Госдепартамент уже располагал достоверной информацией об уничтожении нацистами сотен тысяч евреев. Б. Лонг был отстранен от своих обязанностей в Госдепартаменте лишь после того, как министр финансов Генри Моргентау (Henry Morgenthau, 1891–1967), с которым Ф.Д. Рузвельт был знаком с 1915 года, в январе 1944 года предостерег президента, что продолжение курса Б. Лонга по отношению к жертвам массового геноцида в Европе может сильно повредить личной репутации президента. Однако к тому времени огромное большинство европейских евреев было уже уничтожено.
20
Neil Tweedie, “The Unsung British Hero With His Own Schindler’s List” //