Не только Государственный департамент, но и командование вооруженными силами США, руководствуясь различными соображениями и с разной степенью решительности, возражало против уступок сионистским чаяниям. Командование армии и флота, а также адмирал Уильям Д. Лихи (William Daniel Leahy, 1875–1959), многолетний военный секретарь президентов Ф.Д. Рузвельта и Г. Трумэна, обычно поддерживали позицию Государственного департамента в этом вопросе. На их взгляды также оказали влияние тесные контакты с британскими военными, сложившиеся у них в годы войны и продолженные после ее окончания. Вместе с тем большинство из них не проявляли какого-либо особого интереса к палестинской проблеме, которая считалась в целом второстепенной с военной и политической точек зрения. Исключение в этой группе составлял талантливый и энергичный морской министр (а с 1947 года — министр обороны) Джеймс Форрестол (James Forrestal, 1892–1949), выделявшийся ярко выраженной антисионистской позицией. В качестве морского министра Дж. Форрестол уделял особое внимание обеспечению горючим огромного военно-морского флота США. Он был встревожен объемами потребления топлива в США, которое приводило к быстрому истощению запасов нефти на территории страны. В июле 1945 года Дж. Форрестол пожаловался новому государственному секретарю Джеймсу Бирнсу (James Е Byrnes, 1882–1972) на то, «что мы уже вложили и продолжаем вкладывать сегодня миллионы долларов в Саудовскую Аравию, но все дивиденды получает Британия, а не мы».
В своем дневнике Дж. Форрестол писал: «Я сообщил ему, что согласно оценке специалистов по нефти, которым я доверяю, Саудовская Аравия является одной из трех последних [нефтяных] луж в мире. Две другие находятся на Кавказе в России и в Карибском море…»[42]Отношение Дж. Форрестола к палестинской проблеме было непосредственно связано со значением, которое он придавал саудовской нефти для обеспечения военной и экономической гегемонии США, а также с его опасениями перед советским проникновением в регион. Как отмечал израильский историк Цви Ганин,
«Дж. Форрестол не ограничивался публичным высказыванием своих воззрений на вопросы внешней и военной политики. Подобно Лою Іендерсону, его характеризовало почти мессианское чувство собственной правоты и необходимости добиваться ее признания. Именно это заставило его вести “крестовый поход”, чтобы гарантировать поддержку Белым домом его антисионистской позиции, в сотрудничестве с Лоем Іендерсоном и другими руководителями Государственного департамента, разделявшими его взгляды»[43].
При этом военно-политический истеблишмент в Вашингтоне не придавал какого-либо значения еврейской общине Палестины/Эрец-Исраэль и не считал ее каким-либо форпостом, значимым для обеспечения американских интересов в регионе с политической, экономической или военной точек зрения. Зачем США нужна система конструктивного взаимодействия с Ираном, Ираком и Саудовской Аравией, американские дипломаты и военные понимали хорошо; однако никакой пользы для США в поддержке борьбы за еврейскую государственность в Палестине/Эрец-Исраэль они не видели. Американские сторонники сионизма (Д. Бен-Гурион, хоть и провел в США почти весь 1943 год, не мог тогда и мечтать о том, чтобы быть принятым президентом или вице-президентом США) стремились заручиться поддержкой Г. Трумэна и его администрации в деле создания еврейского государства и свободы иммиграции в Палестину/Эрец-Исраэль и надеялись добиться американского давления на Лондон для достижения этих целей. Государственный департамент категорически возражал против этого и делал все возможное, чтобы не допустить вмешательства США в палестинские события; такой была и первоначальная позиция нового президента. Просионистские активисты еврейских организаций США стремились к изменению существующего положения дел, а Государственный департамент, наоборот, добивался сохранения статус-кво, возражая против любого решения палестинской проблемы, которое не будет приемлемым для арабов.