Передав палестинскую проблему на рассмотрение ООН без каких-либо сопроводительных рекомендаций, британские руководители вынуждали администрацию Г. Трумэна принять решение, от которого президент всячески старался уклониться. Теперь ему предстояло выработать четкую американскую позицию по вопросу о политическом будущем Палестины/Эрец-Исраэль, которая могла осложнить либо взаимоотношения администрации с просионистскими еврейскими организациями США, либо с Ибн Саудом и другими арабскими лидерами, а может быть, — с обеими сторонами сразу.
Решение Э. Бевина о передаче проблемы на рассмотрение ООН отнюдь не означало, что дни британского правления в Палестине/Эрец-Исраэль сочтены. Казалось, что состав Генеральной Ассамблеи ООН заранее гарантировал провал любого просионистского предложения: пять арабских и несколько мусульманских государств (а также страны, в которых существовали значительные мусульманские меньшинства) придерживались четкой антисионистской позиции. Намерения Советского Союза и его сателлитов были на тот момент неясными, однако считались враждебными сионистскому движению в связи с преследованием сионистских групп и активистов и запретом языка иврит в СССР со второй половины 1920-х годов. Блок азиатских стран, крупнейшей из которых была Индия, также не симпатизировал сионизму. Латиноамериканские государства обладали тесными связями с арабскими странами и находились под влиянием Ватикана, который возражал против создания еврейского государства на Святой Земле. Вместе с тем всем было ясно, что характер рекомендации Іенеральной Ассамблеи и судьбу дискуссии в ООН определят две ведущие державы, Соединенные Штаты и Советский Союз. Многие считали, что в связи с растущей конфронтацией между США и Советским Союзом никакой проект решения не получит уверенного большинства голосов, вследствие чего ООН, скорее всего, продлит британский мандат на управление Палестиной, отменив при этом обязательства, связанные с Декларацией Бальфура.
Масштабы заинтересованности советского руководства в участии в судьбе Палестины ни в Вашингтоне, ни в Лондоне не знали, но опасения перед экспансионистской внешней политикой СССР испытывали. Как свидетельствуют недавно рассекреченные документы, эти опасения не были лишены оснований. Так, в записке по вопросам будущего мира и послевоенного устройства, представленной высшему руководству СССР еще 10 января 1944 года заместителем наркома иностранных дел и бывшим послом в Великобритании И.М. Майским (1884–1975), отмечалась объективная заинтересованность СССР в «распространении и укреплении своего политического и культурного влияния в Ираке, Сирии, Ливане, Палестине и Египте». «Дипломатическая активность СССР в только что перечисленных странах плюс пакты взаимопомощи с балканскими странами… явилась бы выходом СССР к Средиземному морю в обход Турции и проливов»[71]. С окончанием войны палестинская проблема была включена в повестку Комиссии по подготовке мирных договоров и послевоенного устройства при НКИД СССР. 27 июля 1945 года председатель Комиссии М.М. Литвинов (1876–1951) изложил свои выводы по палестинскому вопросу. Оптимальным решением, с точки зрения М.М. Литвинова, было установление над Палестиной коллективной опеки великих держав с участием СССР[72]. 11 ноября 1946 года, выступая на заседании Четвертого (по вопросам опеки и несамоуправляющихся территорий) комитета Генеральной Ассамблеи ООН, тогдашний посол СССР в США Н.В. Новиков (1903–1989) указал на то, что не все страны-мандатарии представили проекты соглашений об «условиях опеки для каждой территории, подлежащей включению в систему опеки». Особое внимание в этой связи Н.В. Новиков обратил на позицию Великобритании, не представившей такого проекта для Палестины и не проинформировавшей ООН о причинах, почему этого не было сделано. Далее он заявил: «Одно ясно: попытки правительства Великобритании разрешить вопрос о Палестине путем переговоров с правительством Соединенных Штатов и с представителями арабов и евреев, помимо ООН, не соответствует принципам Устава ООН… Судьба этой, равно как и других бывших мандатных территорий, после ликвидации Лиги Наций не может оставаться висящей в воздухе»[73]. Как справедливо указывает ведущий российский специалист по истории отношений Советского Союза с еврейской общиной Палестины в годы британского мандата М.Г. Агапов, «главной целью заявления Н.В. Новикова 11 ноября 1946 г. была дискредитация совместной англо-американской комиссии и англо-арабо-сионистской конференции по палестинскому вопросу, действовавших в тот период»[74]. Как отмечал в своем меморандуме от 28 июня 1946 года тогдашний глава арабского отдела Политического департамента Еврейского агентства Элияху Сассон (1902–1978; позднее он занимал ряд важных постов и входил в состав правительства Государства Израиль), «они [руководители СССР] не хотят определить свое место в еврейско-арабском конфликте в Палестине», однако «они хотят быть влиятельным фактором на Арабском Востоке, вмешиваться в проблемы региона и участвовать в принятии решений…»[75]. Э. Бевин, по-видимому, полагал, что, учитывая обострение «холодной войны» и страх перед советской экспансией, угроза покинуть Палестину и оставить другим неблагодарную работу по поддержанию в ней стабильности заставит Г. Трумэна попросить Британию остаться — и тогда уже британские власти смогут диктовать условия, не подвергаясь какой-либо дипломатической критике. Вскоре после того, как Великобритания обратилась к ООН по поводу определения будущего Палестины, Д. Бен-Гурион, понимавший, на что рассчитывают новые британские власти, с горечью констатировал: «Еврейский народ может надеяться, прежде всего, на самого себя и лишь в очень небольшой степени — на то, что кто-то еще в мире захочет понять его проблемы и проникнется к нему некоторым сочувствием. Он не должен ни от кого зависеть и не должен верить никому, кроме самого себя»[76].
73
74
Михаил Агапов, «“Принять эффективное участие в судьбе Палестины”: политика СССР в палестинском вопросе в 1944–1947 гг.» //
75
Меморандум Э. Сассона опубликован в книге:
76
Выступление Д. Бен-Гуриона на заседании Центрального комитета Партии Труда, 26 апреля 1947 г. [на иврите] // Архив Партии Труда, Бейт-Берл.