Политика президента Трумэна в палестинском вопросе отражает весь комплекс проблем, которые поставило создание еврейского государства перед христианской Америкой и ее лидерами в середине XX века. Сионизм, видевший в возобновлении еврейского суверенитета в Палестине/Эрец-Исраэль средство для разрешения проблем и аномалий существования еврейского народа, обрел в США как многочисленных сторонников, так и противников. С начале 1940-х годов, вследствие роста американской зависимости от ближневосточной нефти и страха перед советским проникновением в регион, американское отношение к сионизму перешло из области солидарности с новаторской общественно-национальной идеологией в плоскость соображений национальных интересов и международной безопасности. С точки зрения военно-политического истеблишмента в Вашингтоне, баланс между арабской мощью (территория, население, нефть и неоднократно продемонстрированная готовность к насильственным действиям для достижения своих целей) и еврейским ишувом Палестины/Эрец-Исраэль столь явственно склонялся в пользу арабов, что единственный приемлемый вывод заключался в отказе от поддержки создания еврейского государства. Однако существовали как объективные, так и субъективные условия, которые способствовали формированию президентом умеренно-нейтрального курса, выразившегося в согласии в декларативной форме поддержать создание еврейского государства и в ходе голосования на Генеральной Ассамблее ООН 29 ноября 1947 года, и после провозглашения государственной независимости Израиля 15 мая 1948 года. К объективным причинам можно отнести ощущение вины из-за бездействия США по защите подвергавшихся систематическому тотальному уничтожению евреев Европы; проблему перемещенных лиц, годами находившихся в лагерях, созданных и снабжавшихся американскими вооруженными силами; определенное политическое влияние просионистских еврейских организаций в США, а к субъективным — присутствие людей, постепенно ставших сторонниками сионизма, среди советников президента Г. Трумэна. Однако, как было показано выше, в обоих случаях решения принимались в самые последние моменты, в обоих случаях — вопреки жесткой антисионистской позиции руководителей Государственного департамента и Пентагона, причем в обоих случаях американские руководители знали о том, что обсуждаемая ими поддержка провозглашению будущего еврейского государства уже гарантирована Советским Союзом и его союзниками — и страх, проголосовав «против», своими руками столкнуть будущий Израиль в просоветский лагерь, превратив его в форпост советского влияния на Ближнем Востоке, был одним из основных — если не основным — аргументом в пользу голосования «за». Об этом сам Г. Трумэн недвусмысленно писал Элеоноре Рузвельт 20 мая 1948 года: «Так как в Палестине образовался вакуум, и русские собирались первыми признать Израиль, генерал Маршалл, Ловетт, д-р Раск и я обсудили положение и решили, что будет правильным немедленно признать еврейское правительство»[124]. В письме к вдове своего предшественника президент изящно умолчал о том, что руководители Государственного департамента не поддерживали его, но главное соображение — опередить Советский Союз — им передано точно.
Ни на каком этапе дипломатических обсуждений американская дипломатия не была катализатором просионистского курса, напротив, пытаясь в декабре 1947 — апреле 1948 года сорвать реализацию уже утвержденного плана раздела Палестины/Эрец-Исраэль, а также, что не менее важно, сократить территорию будущего еврейского государства, изменив рекомендации Специальной комиссии ООН в целях передачи тех или иных земель и населенных пунктов под арабский контроль.
Вопреки часто звучащим утверждениям, реальное влияние американских еврейских просионистских организаций на выработку политики по этому вопросу было минимальным: их руководителей не принимали в Белом доме, а о ключевых изменениях официального курса они узнавали лишь из газет.
Более того: каждый шаг американского руководства, который можно охарактеризовать как «просионистский», сопровождался его антитезой: так, сразу после голосования «за» резолюцию о разделе, США ввели эмбарго, лишившее еврейских защитников независимости надежд на то, что они получат от США оружие, которое поможет им отразить агрессию арабских стран, в значительной мере инициированную и спровоцированную руководством палестинских арабов; а признав Государство Израиль де-факто 15 мая 1948 года, США не признавали его де-юре до конца января 1949 года! В то время, когда США вводили эмбарго на поставки вооружений, Советский Союз через Чехословакию поставил защитникам независимости Израиля столь необходимое им оружие, а признание Израиля де-юре было сделано Советским Союзом уже 17 мая 1948 года!
124
Письмо президента Г. Трумэна Элеоноре Рузвельт от 20 мая 1948 г. // Архив Элеоноры Рузвельт, Библиотека Франклина Д. Рузвельта.