Когда он только огласил свою речь, Д. Эйзенхауэр назначил Джеймса Ричардса (James Richards, 1894–1979) специальным посланником по ведению переговоров с государственными деятелями Ближнего Востока, касавшихся данной доктрины и ее реализации; 7 января 1957 года Д. Ричардсу был присвоен ранг чрезвычайного и полномочного посла. 2–3 мая 1957 года Д. Ричардс находился в Израиле, где его приняли Д. Бен-Гурион, Г. Меир и бывший тогда министром финансов Л. Эшколь. Согласно его отчету, израильские руководители не поднимали вопрос о поставках оружия, сосредоточившись на двух темах: защите Израиля в случае возможного нападения той или иной арабской страны при поддержке Советского Союза (при этом Д. Бен-Гурион и Г. Меир отказались публично заявить о поддержке Доктрины, аргументировав это беспокойством за судьбу евреев в странах за «железным занавесом») и предоставлению Израилю экономической помощи на нужды абсорбции новых иммигрантов. Д. Ричардс особо отметил в телеграмме Дж. Ф. Даллесу, что не взял никаких обязательств ни по первому, ни по второму вопросу[248]. Израильским руководителям за их согласие поддержать ключевую внешнеполитическую инициативу США не предлагалось вообще ничего. Даже когда Голда Меир спросила, может ли Израиль рассчитывать на американскую поддержку, если будет атакован арабской страной, находящейся «под коммунистическим влиянием», Д. Ричардс уклончиво ответил, что в послании президента речь шла не о «влиянии», а о «контроле со стороны международного коммунизма»; представитель президента подчеркнул, что языку резолюции нужно следовать точно.
В 1957 году существенно менее стабильной стала ситуация в Сирии. Государственный департамент требовал от правительства Израиля не предпринимать против Сирии никаких действий, «которые повлекли бы за собой углубление арабо-израильского конфликта». Это не значило, однако, что американцы равнодушно взирали на происходящее в Дамаске — совсем нет, стремясь организовать переворот, воспользовавшись силами Турции, Ирака и Иордании. Этот переворот провалился, сирийцы выслали из страны двух американских дипломатов, обвиненных ими в соучастии в подготовке государственного переворота, однако куда важнее для нашего обсуждения тот факт, что, как справедливо указывает М. Бар-Зохар, «Израилю не отводилось в этих американских мероприятиях никакой роли»[249], единственное, что хотели представители администрации Д. Эйзенхауэра от руководителей еврейского государства — это невмешательства нигде и ни во что. Впрочем, собственные войска американцы в Сирию не послали тоже.
В октябре 1957 года израильские руководители вновь попробовали пробить брешь в броне американской сдержанности. Правительства Сирии и СССР выступили с угрозами в адрес Турции, и Соединенные Штаты во всеуслышание заявили, что гарантируют ее безопасность. В Израиле с тревогой замечали, что усиление вовлеченности СССР в дела Ближнего Востока не побудило США взять еврейское государство, подобно другим странам, под свою защиту, гарантировать его существование. Голда Меир отправилась в Вашингтон для переговоров с заместителями государственного секретаря Кристианом Гертером (как указывалось выше, после смерти Дж. Ф. Даллеса в 1959 году именно он возглавил Госдепартамент) и Уильямом Роунтри. Дж. Ф. Даллес уделил ей лишь несколько минут, вследствие чего министру иностранных дел Израиля пришлось общаться с двумя из его заместителей. Г. Меир стремилась добиться официального американского заявления советскому правительству относительно гарантий существования Израиля, а также военных поставок Израилю и оказания ему помощи в расширении портов и аэродромов, с тем чтобы «мы могли в нужный час выполнить свой долг»[250]. Однако и эти переговоры не дали Израилю практически ничего. По словам М. Бар-Зохара, «упования на Америку обернулись горьким разочарованием»[251].
248
Телеграмма Д. Ричардса в Государственный департамент США от 4 мая 1957 г. опубликована в антологии
250
Протокол переговоров от 12 октября 1957 г. опубликован в антологии