Президент Египта Хосни Мубарак, поддержку со стороны которого американцы считали само собой разумеющейся, выступил с заявлением, в котором порекомендовал президенту США Джорджу Бушу и его подчиненным «сконцентрироваться на палестинской проблеме, а не на во многом надуманной иракской угрозе»[264]. Аналогичной была и позиция Абдаллы: принц потребовал от президента сделать все возможное для смягчения позиции премьер-министра Израиля Ариэля Шарона на палестинском направлении. Саудовская Аравия являлась в то время крупнейшим экспортером нефти в мире, а ее поддержка в расширении театра военных действий против терроризма за границы Афганистана имела для президента США судьбоносное значение. Эр-Рияд и Вашингтон имели существенные различия в подходах к решению иракской проблемы. На протяжении долгого времени саудовское правительство не заявляло о своей готовности предоставить США военные базы на территории королевства в интересах подготовки и проведения силовой акции против режима С. Хусейна. «В целом достаточно сдержанная позиция саудовского руководства по отношению к возможной американской военной акции против Ирака не в последнюю очередь объясняется опасением правящего королевского режима того, что она может вызвать резкую активность антиправительственной деятельности радикальной исламистской оппозиции, и даже в определенной степени дестабилизировать ситуацию в стране», — отмечал компетентный аналитик В.П. Юрченко[265]. Однако без саудовского участия война против саддамовского Ирака была практически невозможной, вследствие чего, желая добиться согласия короля Фахда и наследного принца Абдаллы с его программой действий, Дж. Буш-мл. принял решение в значительной мере пойти навстречу саудовским требованиям в отношении давления на Израиль.
При этом три соображения влияли на шаги, предпринимавшиеся президентом США. Во-первых, в администрации США понимали, что А. Шарон, тем более в сложившихся обстоятельствах, не будет склонен идти на существенные уступки, а давление, не приносящее результатов, лишь будет способствовать выхолащиванию статуса президента на ближневосточном направлении. Во-вторых, вице-президент Ричард Чейни и министр обороны Дональд Рамсфельд считали, что надеяться на какое-либо урегулирование с руководством ПНА контрпродуктивно; они в целом поддерживали анти-террористический курс правительства А. Шарона. В ходе встреч с Я. Арафатом госсекретарь К. Пауэлл так и не смог добиться никаких договоренностей, что принималось во внимание президентом. Однако, в-третьих, собираясь на новую кампанию в Ирак, Дж. Бушу-мл. и его приближенным было совершенно необходимо не настроить Саудовскую Аравию против себя, поэтому игнорировать требования наследного принца Абдаллы было невозможно. Принимая во внимание все эти факторы, президент США Дж. Буш-мл. решил не инициировать какой-либо переговорный саммит (память о фиаско Б. Клинтона в Кемп-Дэвиде была еще весьма свежа), а выступить с программной речью по Ближнему Востоку, в которой он смог бы изложить свое видение путей достижения мирного урегулирования между израильтянами и палестинцами[266]. Эту речь президент произнес 24 июня 2002 года.
Изначально предполагалось, что президент заявит о необходимости создания Палестинского государства во временных границах на основе принципов свободы и демократии, проведения реформы политических институтов, а также отказа от терроризма. Дж. Буш-мл. должен был призвать Израиль прекратить строительство поселений на контролируемых территориях, а также отвести свои войска на позиции, занимавшиеся ими до начала второй интифады, то есть до 28 сентября 2000 года. Президент США планировал потребовать от Израиля обеспечить палестинским арабам свободу передвижения, как в гуманитарных целях, так и для того, чтобы способствовать развитию палестинской экономики. При этом постепенно президент Дж. Буш-мл. стал приходить к мысли, что главный вопрос состоит не в том, создавать ли Палестинское государство, а в том, каким именно должно быть это государство. Дж. Буш-мл. хотел, чтобы палестинцы могли жить свободно и независимо без страха перед Израилем, но и без диктатуры своих коррумпированных лидеров, и эту тему он также хотел поднять. При этом среди американских руководителей не было единства мнений по данному кругу вопросов. Вице-президент Р. Чейни предлагал вообще не выступать с такой речью в разгар второй интифады. Госсекретарь Колин Пауэлл был обеспокоен тем, что из-за выступления, где явно осуждается Арафат, возникнет впечатление, что США пытаются определить, кто должен быть лидером арабского народа Палестины. Однако Кондолиза Райс, непосредственно курировавшая подготовку текста этого выступления, лично написавшая значительную часть его, сумела пролоббировать и то, что эта речь была произнесена, и то, что существенные изменения в нее не вносились[267].
264
Цит. по: Т.А. Шмелева, «Арабские страны и кампания США против Ирака» // портал Института Ближнего Востока, 23 октября 2002 г.
265
См.: В.П. Юрченко, «Американо-саудовские отношения: испытание на прочность» // портал Института Ближнего Востока, 19 ноября 2002 г.
266
См.: Philip Р. Gordon, “Bush’s Middle East Vision” //