Принятие Советом Безопасности резолюции с требованием, в частности, прекратить строительство в тех или иных районах своей столицы, которую Израиль наверняка не стал бы выполнять, нанесло бы больший удар по престижу Совета Безопасности, чем по Израилю, и можно только порадоваться, что этого неприятного сценария удалось избежать. Начиная с 1948 года, Советом Безопасности было принято множество резолюций по палестино-израильской проблематике, но ни те из них, которые касаются проблемы беженцев, ни те из них, которые касаются проблемы Иерусалима, ни какие-либо другие никак не приблизили эти проблемы к разрешению, а стороны — к мирному урегулированию. Дипломатам, работающим в Совете Безопасности, необходимо, наконец, задуматься, почему прикладываемые ими на протяжении десятилетий столь значительные усилия в направлении урегулирования палестинской проблемы являются столь безрезультатными. Международному сообществу нужно выработать новый формат дипломатического посредничества, соответствующий изменяющимся реалиям региональной политики в настоящее время; прежний формат, и раньше бывший неэффективным, исчерпал себя окончательно.
Пытаясь добиться отмены злополучного голосования, Барак Обама предупредил Махмуда Аббаса: палестинская настойчивость, выставившая администрацию США в том свете, в котором она выглядеть менее всего хотела, будет иметь «отрицательные последствия для палестино-американских отношений». Как представляется, события, произошедшие в Египте, имели значительное влияние на процессы, касающиеся палестинской политики в ее широком контексте.
Во-первых, важно отметить, что на протяжении нескольких десятилетий Хосни Мубарак был самым надежным союзником США в арабо-мусульманском мире, и, когда Барак Обама принял решение выступить с программным докладом о новой политике США на Ближнем и Среднем Востоке, он сделал это 4 июня 2009 года именно с трибуны Каирского университета. Именно там Б. Обама заявил, что США «никогда не вели и никогда не будут вести войну с исламом». Предательское пренебрежение со стороны американской администрации, которого удостоился Хосни Мубарак в конце января — начале февраля 2011 года, отчетливо показало всем ближневосточным лидерам, и в том числе — Махмуду Аббасу, что надеяться на поддержку США им практически бессмысленно. Как говорится, «друг познается в беде», и наиболее прозападные политики арабского мира — свергнутые президенты Туниса и Египта Зин аль-Абидин Бен Али и Хосни Мубарак — смогли оценить, насколько «дружеским» было отношение к ним лидеров стран Запада, не оказавшим им никакой помощи. Этот пример стал наукой и остальным лидерам Ближнего Востока, что всё больше толкает регион к анархии, в которой самому понятию «великие державы» не осталось места.
Во-вторых, раньше, еще со времен знаменитого скандала на церемонии заключения соглашений «Осло-2», когда Ясир Арафат неожиданно отказался подписывать прилагаемые к документу карты, американцы могли обратиться к руководству Египта с просьбой «надавить» на палестинцев. После падения Хосни Мубарака разговаривать в Каире об этом американцам больше было не с кем; приобрести союзников очень сложно, но потерять их — легче легкого.
За первый срок его правления Бараку Обаме удалось потерять практически всех союзников, на которых США могли рассчитывать в странах Ближнего Востока. Начав со стремления вывести отношения США со странами арабо-мусульманского мира на принципиально новые рубежи, Барак Обама и госсекретарь Хиллари Клинтон оказались у разбитого корыта. Иран продолжал развивать свою ядерную программу; Сирия раздираема братоубийственной гражданской войной; Египет погрузился в полуанархический хаос, а в ходе демократических выборов парламента (в ноябре 2011 — январе 2012 гг.) и президента (в июне 2012 года) к власти пришли исламисты — «Братья-мусульмане» и еще более радикальное движение «аль-Нур»; прерванный методом силового захвата флотилии рейд солидарности с сектором Газа, вышедший из Турции в конце мая 2010 года, привел к беспрецедентному ухудшению израильско-турецких отношений; между Пакистаном и США отношения ухудшились настолько, что аналитики стали описывать их как «холодную войну»; войска из Афганистана вывести так и не удалось; Ирак фактически распался и перестал существовать как единое государство; «Хизбалла» сохранила и упрочила свои позиции в Южном Ливане, а ХАМАС — в Газе; ПНА, по-прежнему не контролировала сектор Газа, причем палестинские лидеры так и не признали Израиль в качестве еврейского государства, без чего концепция «двух государств для двух народов» превращалась в абсурд, реализовывать который если и возможно, то очень опасно. Израиль оставался страной, в целом лояльной США, но отношения между Б. Нетаньяху и Б. Обамой далеки не только от доверительных, но даже и от взаимоуважительных. Провозгласив «Новое начало» в отношениях со странами арабо-мусульманского мира и погнавшись за всеми зайцами сразу, новая администрация не догнала ни одного. Барак Обама, инициируя «Новое начало», был, несомненно, движим самыми лучшими побуждениями, однако нереалистичное видение ситуации на Ближнем Востоке наряду с неимоверно замедленной и нечеткой реакцией на происходившие в регионе драматичные события привели к тому, что ближневосточная политика 44-го президента США в конце первого срока его каденции могла быть оценена только одним образом — «тотальный провал».