Джеральд Форд: Позволь мне сказать, Генри, что я чрезвычайно благодарен за те колоссальные усилия, которые вы предприняли во время этого последнего раунда переговоров. Я знаю, как долго, напряженно и самозабвенно вы работали — часами, не только со мной, но и с премьер-министром Рабином и с президентом Садатом. Я полагаю, что это великое достижение, одно из самых выдающихся в нашем десятилетии, а может быть, и столетии. И я знаю, что американский народ будет тоже благодарен за ваши успешные усилия, а я сейчас выражаю свою глубокую благодарность.
Генри Киссинджер: Ценю ваши слова, господин президент. Мы с вами уделили Ближнему Востоку больше времени, чем какой бы то ни было другой проблеме.
Джеральд Форд: Думаю, если сложить часы, получится много дней, а тот факт, что в конечном счете мы пришли к успешному результату, вселяет и в вас, и в меня, и в других чувство глубокого удовлетворения. Это сделано на благо не только двух стран, но, по моему мнению, Генри, это одно из крупнейших достижений нашего времени.
Генри Киссинджер: Я полагаю, это дает миру шанс в регионе, а сохранение нынешнего затяжного противостояния, как вы неоднократно заявляли, просто неприемлемо.
Джеральд Форд: Я уверен, что объявятся критики, но я с чистым сердцем говорю им: осознайте, какой могла бы быть альтернатива.
Генри Киссинджер: Совершенно верно, господин президент. В этом вся проблема — сохранение патовой ситуации повлекло бы за собой военные и экономические последствия для всего мира, и нам пришлось бы неизбежно столкнуться с ними.
Джеральд Форд: Насколько я понимаю, вы скоро отправляетесь на парафирование?
Генри Киссинджер: Я собираюсь встретиться с премьер-министром Рабином, и затем мы намерены парафировать документы. А после этого я отправляюсь в Египет на встречу с президентом Садатом и для участия в парафировании документов там.
Джеральд Форд: Вы привезете документы с собой в Александрию? Генри Киссинджер: Так точно, документы и карты.
Джеральд Форд: Я собираюсь после разговора с вами позвонить премьер-министру [Израиля Ицхаку Рабину], выразить ему мою признательность, но, если вы сделаете это лично от моего имени, я буду вам признателен.
Генри Киссинджер: Позвоню, господин президент, и с нетерпением жду нашей встречи в четверг.
Джеральд Форд: Вы прилетаете, по-моему, вечером в среду?
Генри Киссинджер: Именно так. В среду вечером около девяти или десяти часов.
Джеральд Форд: Ну, так я встречу вас в аэропорту. В четверг на восемь утра назначена наша встреча с лидерами обеих партий. Уверен, что их реакция будет такой же, как моя, — это великое достижение не только для обеих сторон, но и для всего мира в целом. Я просто не в силах в полной мере выразить мою глубочайшую признательность за ваши потрясающие усилия в этом направлении[2].
После разговора с Г. Киссинджером президент Дж. Форд позвонил премьер-министру Израиля И. Рабину. В отличие от Г. Киссинджера, И. Рабин не знал, что беседа записывается, так как президент Дж. Форд не предупредил его об этом. Чтение стенограммы этого разговора очевидным образом демонстрирует, что отношения с США и его президентом были важны И. Рабину едва ли не больше, чем отношения с Египтом и А. Садатом, не говоря уже о других странах арабского мира.
Джеральд Форд: Я только что говорил с Генри [Киссинджером]. Как я понимаю, он вскоре приедет на встречу с вами и на церемонию парафирования [израильско-египетского соглашения]. Позвольте мне поздравить вас, поблагодарить за превосходную работу, которую вы проделали в столь трудных обстоятельствах. Думаю, ваша роль потребовала огромного государственного мужества в чрезвычайно тяжелых обстоятельствах. Я поздравляю вас, примите мои поздравления по случаю этого выдающегося достижения, которое теперь закреплено документом. Он повлечет за собой прогресс на Ближнем Востоке на благо всего мира.
2
Запись телефонной беседы Дж. Форда и Г. Киссинджера, 1 сентября 1975 г. // Gerald R. Ford Presidential Library and Museum, Энн-Арбор, Мичиган.