Забегая вперед, отметим, что последующий опыт продемонстрировал: термин «консультации» ничего Израилю не гарантировал, свидетельством чего стала позиция США в конфликте по поводу Табы в 1980-е годы. Речь шла всего лишь о менее чем полутора квадратных километрах к югу от города Эйлата на Красном море. В Табе израильскими бизнесменами были построены пятизвездочная гостиница и санаторий. Седьмой параграф египетско-израильского мирного договора 1979 года (многие не без оснований неофициально называли его «третьим Синайским соглашением») гласил: «Разногласия, могущие возникнуть в ходе реализации этого договора или при его толковании, улаживаются с помощью переговоров. Все споры, которые невозможно решить с помощью переговоров, улаживаются с помощью процедуры примирения или с помощью арбитража». Это «примирение» позже получило название «компромисс». Ицхак Шамир (урожд. Езерницкий, 1915–2012), глава правительства Израиля в 1983–1984 и 1986–1992 годах, отмечал: «Я поддерживал компромисс, а не арбитраж — по нескольким причинам. Я считал, что арбитраж в лучшем случае свидетельствует о наличии между нами конфликта, а этого следует по возможности избегать; я знал, что арбитраж, в отличие от компромисса, обязывает; я думал, что арбитраж, в конце концов, опасный механизм, не слишком подходящий для решения проблем, возникающих между народами, которые только что приступили к созданию добрососедских отношений. Ведь арбитраж — это нечто вроде суда, где каждая сторона пытается опровергнуть другую сторону, представить решающее доказательство своей правоты и т. д.»[8]. Тогдашний президент Египта Хосни Мубарак, однако, решил настаивать на арбитраже, и тут-то американская администрация и сказала свое слово, и слово это было против Израиля: Соединенные Штаты решили вмешаться в этот спор, поддержав позицию X. Мубарака. Спор по поводу Табы длился семь лет, и в итоге международные арбитры решили его в пользу Египта, вследствие чего в марте 1989 года израильские силы вынуждены были покинуть этот район. «Египтяне ногтями вцепились в Табу, хотя это ставило под угрозу весь мирный процесс, только из соображений национального престижа, — отмечал Ицхак Шамир. — Разумеется, после передачи египтянам Табы ничто не изменилось. Будто вовсе ничего не произошло. Израильско-египетские отношения оставались очень далеки от нормальных; не было видно никаких путей к их улучшению. Односторонний туризм (из Израиля в Египет, но не наоборот), отсутствие культурных связей, мизерные торговые связи, разнузданные нападки на Израиль в египетских средствах массовой информации, включая грубые антисемитские карикатуры, фактическая изоляция, навязанная израильскому послу в Каире (в то время как египетский посол в Тель-Авиве был дорогим гостем на всех церемониях и праздниках) — так было с Табой, так было и без Табы»[9]. Израильские руководители предлагали различные варианты компромисса: придание Табе экстерриториального статуса или же осуществление там совместного туристического проекта, который мог бы стать символом мира… Египтяне отклонили все эти предложения, и американцы не сделали ничего, имевшего хоть какие-то последствия, чтобы побудить X. Мубарака к минимальной готовности к компромиссу.
Что же касалось внешнеполитических обязательств США перед Израилем, то и они не содержали никакой конкретики, кроме обязательства поддерживать израильско-египетское соглашение, сформулированное и пролоббированное американцами же. Статья 8 Меморандума гласила: «Правительство США будет голосовать против любой резолюции Совета Безопасности ООН, если она каким-либо образом оказывает негативное влияние или неблагоприятным образом изменяет положения соглашения». Что же касалось поддержки не соглашения об израильских территориальных уступках, а собственно Израиля и его интересов, то здесь Дж. Форд и Г. Киссинджер сохранили за собой полную свободу действий, причем госсекретарь делал это совершенно сознательно, о чем докладывал президенту за четыре дня до подписания соглашения: «Мы смогли как-то продвинуться в вопросе двусторонних гарантий, которых от нас ожидают израильтяне. Я упорно отказывался давать любые гарантии, которые бы могли иметь для нас долгосрочный эффект и ограничивали бы в будущем нашу политическую и дипломатическую свободу действий на Ближнем Востоке»[10]. Вчитаемся в эти строки еще раз: главное, к чему стремился госсекретарь США в ходе переговоров с израильскими руководителями, — дать им как можно менее обязывающие и как можно менее конкретные гарантии американской поддержки. Это стремление и отличает Меморандум о взаимопонимании между США и Израилем, текст которого был вычитан, выправлен и выверен именно Г. Киссинджером. Политики и эксперты, апеллирующие к этому документу и видящие в нем доказательство партнерских и даже дружеских отношений между политическими элитами двух стран, явно не поняли дух этого документа и причин, вызвавших его подписание.
8
Ицхак Шамир,
10
Цит. в меморандуме зам. советника президента США по национальной безопасности Б. Скоукрофта от 28 августа 1975 г., опубликованного в антологии