И. Шамир повторял, что «готов вновь обратиться к арабским лидерам с предложением начать процесс, который изменит наши взаимоотношения — от состояния войны к сосуществованию, примирению и переговорам о мире». При этом он категорически отказывался способствовать легитимизации структур, возглавлявшихся Ясиром Арафатом: «Требование арабских правительств о том, чтобы Израиль начал переговоры с ООП, — свидетельство их нежелания мира. Они поддерживали и поддерживают ООП как оружие против Израиля, как средство поставить под сомнение законность существования Израиля. ООП не может быть партнером по переговорам, ни прямо, ни через посредников, потому что ООП не стремится ни к чему, кроме нашего уничтожения…»[166]
И. Шамир вновь разъяснял свою позицию относительно арабов, которые должны были получить право участвовать в голосовании в обсуждавшихся выборах: «Это право будет принадлежать каждому палестинскому арабу, проживающему на территориях и не замешанному в террористических действиях. С другой стороны, наша инициатива не касается палестинцев, живущих вне территорий. Любая попытка допустить к участию в переговорах арабских жителей Иерусалима немедленно поставит на повестку дня обсуждение вопроса о статусе Иерусалима. Это — одна из целей ООП и ее сторонников, стремящихся превратить Иерусалим в столицу Палестинского государства… Настоятельное требование ООП допустить к переговорам также палестинцев “извне”, как высланных, так и других, напоминание о “праве на возвращение” — эвфемизм, означающий подкоп под само наше существование. Поэтому мы не сможем рассматривать такие предложения».
Кончалось письмо так: «Мы живем в очень чувствительной и нестабильной части нашего мира. В этом регионе у слов часто бывает собственная динамика. Поэтому публичные нападки на Израиль или попытки создать впечатление, что Израиль препятствует продвижению к миру, не принесут никакой пользы. Я позволю себе вновь повторить, что для Израиля нет ничего важнее прочного мира; и ничто не может способствовать достижению этой цели в большей мере, чем наш союз с США»[167].
Это письмо, в котором глава правительства Израиля столь обстоятельно и искренне излагал свою позицию, не помогло, однако, исправить положение. Впрочем, И. Шамир не тешил себя иллюзиями: «И все остальное, что я или кто-либо другой говорили Бушу по этому вопросу, ни в коей мере не повлияло на его мнение. Он продолжал смотреть на поселения как на главную причину конфликта, а на сам конфликт так, как если бы он начался в 1967, а не в 1948 году, и этот недружественный подход просачивался в американскую политику во всем, что касалось Ближнего Востока; ясно, что это повлияло и на вопрос о гарантиях»[168]. Официальная просьба была подана Израилем 6 сентября 1991 года, а уже к началу октября 1991 года семьдесят сенаторов поддерживали просьбу правительства Израиля о предоставлении гарантий (на три человека больше, чем нужно даже для преодоления президентского вето), но Дж. Буш все равно угрожал наложить вето на это решение! Даже после того, как 1 апреля 1992 года Сенат 99 голосами «за» при всего одном «против» все же принял резолюцию № 277, рекомендовавшую администрации удовлетворить просьбу правительства Израиля о предоставлении гарантий, Дж. Буш-ст. отказывался делать это!
Факт отказа администрации США предоставить Израилю запрошенные гарантии широко использовался левой оппозицией в предвыборной кампании перед парламентскими выборами, прошедшими в Израиле 23 июня 1992 года. Нет никаких сомнений, что президент Дж. Буш-ст. не только знал об этом, но и, очевидно, предвидел подобное развитие событий, поэтому его упорный отказ от удовлетворения просьбы, поданной И. Шамиром, вопреки позиции большинства членов американского Сената, по факту представлял собой акт неприкрытого вмешательства во внутриполитическую борьбу в Израиле. Аарон Давид Миллер, многолетний сотрудник Госдепартамента, работавший с шестью государственными секретарями, открыто пишет о том, что, рассматривая просьбу правительства Израиля о предоставлении гарантий, президент и госсекретарь думали о грядущих израильских выборах и о том, как не предоставить Ицхаку Шамиру какое-либо свидетельство американской поддержки, которое могло бы быть использовано в полемике с рвавшимся обратно к власти Ицхаком Рабином[169]. Американцы были убеждены, что поражение И. Шамира на выборах стало в немалой мере следствием того, что он не сумел получить американские гарантии, что показало обществу: американо-израильские отношения ухудщились[170]. Это действительно напугало в Израиле очень и очень многих и стоило И. Шамиру значительного числа голосов. Израильтяне, к сожалению, не знали, что американская администрация проводит спецопе-рацию по смене правительства их страны…
169
Aaron David Miller,