«Мы были все еще очень далеки от всеобъемлющего решения, однако подписание Декларации о принципах промежуточного урегулирования стало значительным шагом вперед», — верил президент Б. Клинтон[189]. 10 сентября он объявил, что руководители израильской и палестинской делегаций подпишут соглашение 13 сентября, на Южной лужайке Белого дома, и что, поскольку ООП отказалась от насилия и признала право Израиля на существование, США возобновят свой диалог с ней. Диалог этот был прерван после того, как 30 мая 1990 года, в день еврейского праздника Шавуот, на пляж в Тель-Авиве должно было быть совершено нападение с моря. Входящий в ООП Палестинский фронт освобождения во главе с Абу Аббасом (имя, под которым был известен Мухаммед Зейдан, 1948–2004) направил к израильскому побережью несколько моторных лодок, на каждой из которых находилась группа вооруженных террористов. В районе, где предполагали высадиться на берег боевики (они было своевременно обнаружены силами береговой охраны военно-морского флота Израиля, что позволило предотвратить теракт), расположены как крупнейшие тель-авивские гостиницы, так и посольство США в Израиле. Тот факт, что спустя считанные месяцы ООП поддержала аннексию Кувейта Саддамом Хусейном, не увеличил мотивацию президента Дж. Буша-ст. пригласить Ясира Арафата в Белый дом. Но страстно желавший открыть на Ближнем Востоке «новую эпоху» Билл Клинтон чувствовал по другому…
«За пару дней до подписания этого соглашения журналисты спросили меня, будет ли Арафат принят в Белом доме, — вспоминал он. — Я сказал, что решать вопрос о том, кто будет представлять их на этой церемонии, должны сами стороны, непосредственно участвующие в переговорах. На самом деле я очень хотел, чтобы присутствовали и Рабин, и Арафат, и призвал их к этому; если они ответят отказом, никто в регионе не поверит, что политики полностью согласны проводить в жизнь декларируемые ими принципы, а если лидеры двух стран прибудут в Вашингтон, миллиарды людей во всем мире увидят их по телевидению, и они покинут Белый дом как еще более непоколебимые приверженцы мира, чем прежде. Когда Арафат заявил, что он будет присутствовать на церемонии, я снова обратился к Рабину с просьбой прибыть. Он согласился, хотя все еще испытывал сомнения по этому поводу». 42-му президенту США была важна телевизионная картинка, и он был готов пойти почти на всё, чтобы ее получить. «В ретроспективе может показаться, что эти руководители легко приняли решение прибыть в Белый дом, но в то время это была рискованная игра и для Рабина, и для Арафата, которые точно не знали, как отреагируют их народы. Даже если бы их поддержало большинство людей, интересы которых они представляли, экстремистов с обеих сторон неизбежно возмутили бы компромиссы по основным вопросам, зафиксированные в Декларации принципов. Согласившись прийти на эту церемонию и выступить там, Рабин и Арафат продемонстрировали как дальновидность, так и интуицию», — объяснял Б. Клинтон своим читателям. Помня о том, что эта дальновидность стоила И. Рабину жизни, так как массовые протесты сотен тысяч людей против уступок Я. Арафату создали в стране крайне тяжелую атмосферу, давшую одному из молодых израильтян чувство, что в таких обстоятельствах даже убийство является оправданным, интуицию тогдашнего главы правительства явно не стоило так хвалить.