В Соглашении признавалась взаимосвязь между выборами Совета и передислокацией израильских войск как необходимого условия проведения таких выборов. Отмечалось, что первая фаза передислокации израильских войск должна включать населенные районы Западного берега. Дальнейшая передислокация должна была произойти после инаугурации Совета при том понимании, что создаваемая палестинская полиция возьмет на себя ответственность за внутреннюю безопасность и порядок.
В рамках борьбы с боевыми отрядами ХАМАСа, «Исламского джихада» и других радикальных отрядов палестинского сопротивления, не признавших соглашения с Израилем и декларировавших свое желание продолжать вооруженную борьбу против него, в Соглашении отмечалось, что помимо сил палестинской полиции и израильских вооруженных сил на территории Западного берега и сектора Газа не будет разрешена деятельность каких-либо других военизированных формирований. Также оговаривались взаимные обязательства сторон по предупреждению враждебных актов по отношению к каждой из них. «Израиль и Палестинский совет, — отмечалось документе, — должны стремиться развивать взаимопонимание и вза имную терпимость и воздерживаться от нападок, включая ведение враждебной пропаганды друг против друга». Эти обязательства палестинская сторона не соблюдала никогда.
За несколько часов до официальной церемонии подписания соглашения произошел инцидент, едва не поставивший крест на всех ранее достигнутых договоренностях, причем президент США и в этот раз сыграл ключевую роль, вновь убедив пойти на уступки именно главу правительства Израиля. Б. Клинтон в своих мемуарах вспоминал об этом следующим образом: «Рабин и Арафат встретились, чтобы поставить свои подписи на трех экземплярах приложения к Соглашению, включавшего 26 карт, каждая из которых отражала тысячи согласованных сторонами решений относительно дорог, перекрестков, поселений и священных мест… На одной из карт Арафат обнаружил участок дороги, который был помечен как контролируемой Израилем, в то время как, по его убеждению, стороны договорились о его передаче под контроль палестинцев. Рабин и Арафат хотели, чтобы я помог разрешить этот спор… Через двадцать минут они согласились, что спорный перекресток должен находиться под контролем палестинцев»[192].
Подписанное в Вашингтоне 28 сентября 1995 года соглашение, по которому территория, находившаяся под полным контролем Палестинской администрации (зона «А»), увеличивалась в шесть раз, вызвало широчайшую волну протестов в Израиле. Следует отметить, что, вопреки обязательствам, взятым на себя палестинцами, количество израильтян, погибших в террористических актах, после подписания Декларации принципов мирного урегулирования лишь увеличилось. За весь 1992 год и первые восемь с половиной месяцев 1993 года в террористических актах, проведенных палестинцами, погибли 76 израильтян, то есть в среднем — чуть менее четырех человек в месяц. За три с половиной последних месяца 1993 года и весь 1994 год в аналогичных террористических актах погибло 93 израильтянина, т. е. в среднем шесть человек в месяц. Особенно значителен был рост числа жертв, погибших в террористических актах в пределах т. н. «зеленой черты», то есть на территории, принадлежность которой Израилю, казалось бы, не оспаривается: в 1992 году погибших было девять человек, в 1994 году — 51. Именно рост числа террористических актов был для израильского общества индикатором подлинных намерений палестинцев. Аргументы о том, что подавляющее большинство палестинских арабов в подготовке и проведении террористических актов замешаны не были, отвергались большинством израильтян в силу того, что боевики, организовывавшие эти теракты, в палестинском социуме обретали крайне высокий статус, и практически никто из арабских политиков не выступал с ясным и четким осуждением этих убийств, взрывов и нападений. Вследствие всего этого в Кнессете не было большинства голосов в поддержку утверждения соглашения, подписанного в Вашингтоне. Неимоверными усилиями, попирая принятые в демократических обществах принципы политической культуры, И. Рабин сумел склонить трех депутатов из небольшой правой партии Цомет к выходу из нее, формированию отдельной фракции, присоединению к правительственной коалиции и голосованию за соглашение «Осло-2»; в благодарность одному из них (Гонену Сегеву) был дарован пост министра энергетики, а другому (Алексу Гольдфарбу) — заместителя министра строительства. В Кнессет они после этого больше никогда избраны не были, но заслуживает внимания тот факт, что человек, получивший от И. Рабина министерский портфель за голосование в поддержку соглашения «Осло-2», голосом которого это соглашение было утверждено 5 октября 1995 года в Кнессете, спустя девять с половиной лет был признан виновным Тель-Авивским окружным судом в попытке ввоза в Израиль 32 тысяч (!) таблеток синтетического наркотика «экстази» при предъявлении на границе поддельного дипломатического паспорта. Г. Сегев был признан виновным в попытке ввоза в страну опасных наркотиков, хранении наркотиков, подделке документов при отягчающих обстоятельствах и в использовании служебного положения в личных целях и приговорен к пяти годам лишения свободы, из которых отсидел три, после чего был освобожден летом 2007 года. Именно этот бесконечно циничный и безнравственный человек стал той «мышкой», протащившей в Кнессете «репку» подписанного в Вашингтоне соглашения. Всё это привело к невиданному всплеску протестной активности, апогеем которой стало убийство Ицхака Рабина 4 ноября 1995 года, спустя считанные дни после того, как тогдашний заместитель Шимона Переса в МИДе, Иоси Бейлин, втайне согласовал с Абу Мазеном (Махмудом Аббасом) основные параметры соглашения о постоянном урегулировании. После убийства И. Рабина именно Ш. Перес возглавил правительство Израиля, но реализовать соглашение Бейлина — Абу Мазена (или хотя бы обнародовать факт наличия этого документа) не решился и он. Однако Вашингтонское соглашение второе правительство Ш. Переса к 20 ноября 1995 года реализовало в полном объеме, выведя израильские войска из зоны «А» и большей части зоны «Б».