Первоначально планировалось, что саммит продлится четыре дня, и через два дня после его окончания Б. Нетаньяху и сопровождавшие его члены делегации должны были вернуться в Израиль к открытии новой сессии Кнессета, По условиям, на которых был организован саммит, ни одна из сторон не связывала себя промежуточными договоренностями по конкретным вопросам, пока соглашение не было достигнуто в целом, а американские дипломаты участвовали в выработке текста соглашения на всех этапах работы над ним. Б. Клинтон лично принимал в этих переговорах самое активное участие, позднее к ним присоединился и вице-президент А. Гор. Американская команда посредников включала сотрудников Белого дома, в том числе советника президента по национальной безопасности Сэнди Бергера (Samuel Richard “Sandy” Berger), а также Роберта Малли и Брюса Райдела, а также нескольких сотрудников Госдепартамента: госсекретаря Олбрайт, Денниса Росса, Мартина Индика, Аарона Миллера, Уэнди Шерман и Тони Верстандига. Все эти люди ежедневно проводили совещания по различным вопросам как с израильтянами, так и с палестинцами. Важную роль в этих переговорах сыграл переводчик Джемал Хелал. Члены обеих делегаций говорили по-английски, но ключевые вопросы Я. Арафат всегда обсуждал на арабском, поэтому Дж. Хелал принимал участие и в конфиденциальных переговорах Б. Клинтона и Я. Арафата. Двадцатого октября в Уай-Ривер прибыли и король Иордании Хусейн и его супруга королева Нур[216].
Спустя четыре дня, однако, по словам Б. Клинтона, «до финальной договоренности было еще далеко». Б. Нетаньяху сказал президенту, что всеобъемлющего соглашения достичь не удастся, и предложил подписать промежуточный вариант, по которому Израиль брал на себя обязательство об отступлении с 13,1 % территории Западного берега, а палестинцы должны были значительно активизировать сотрудничество с Израилем в вопросах обеспечения безопасности, выполняя план, разработанный при участии директора ЦРУ Джорджа Тенета (George Tenet). Спустя семь месяцев премьер-министр Б. Нетаньяху вынужденно согласился на те самые требования об отступлении с 18 % территории Иудеи, Самарии и Иорданской долины, которые американцы выдвинули еще в марте и которые были тогда же отвергнуты израильским правительством. За семь месяцев американцы «дожали» Б. Нетаньяху и его коллег по руководству страны, хотя министр иностранных дел Израиля А. Шарон и непосредственно в ходе переговоров в Уай-Ривер говорил Б. Клинтону, что передача Западного берега под палестинский контроль не соответствует интересам безопасности Израиля и что Я. Арафат не будет бороться с терроризмом. В израильском руководстве никто никаких иллюзий не питал, но американскому давлению противостоять не смогли. О том, как Б. Клинтон выполнял свою посредническую роль, сам он писал более чем ясно: «Я продолжал убеждать Нетаньяху, что он должен дать Арафату возможность ощутить преимущества мира, передав палестинцам землю, аэропорт, а также порт в Газе, обеспечив им свободный и безопасный проезд из Газы на Западный берег». По одному ему понятным причинам президент США утверждал, будто «это [в частности, передача под контроль ПНА аэропорта] дало бы Арафату новые возможности в борьбе с террористами». Когда в ходе переговоров Б. Нетаньяху и А. Шарон напоминали, что численность палестинских полицейских (при этом А. Шарон прямо сказал, что это никакие не полицейские, а регулярная армия) существенно превысила разрешенный соглашениями максимум в 24 тысячи человек (Б. Клинтон сразу же предложил увеличить это число до 28 тысяч), Я. Арафат возражал, будто все эти войска нужны ему для обеспечения той самой безопасности, которой от него требовали[217].
Американцы создали немыслимую по степени абсурда ситуацию: борьба с терроризмом, которую можно было вести почти исключительно разговорами на английском языке, на годы и годы стала козырной картой Я. Арафата, позволявшей ему настаивать на всё новых и новых уступках израильской стороны, и добиваясь при этом американской поддержки. Когда же масштаб уступок не казался ему достаточным, как это случилось на саммите в Кемп-Дэвиде в июле 2000 года, Я. Арафат с необычайной легкостью почти открыто перешел от борьбы с террором непосредственно к террору, что, однако, вызвало лишь рост давления администрации Б. Клинтона на Израиль с требованием дополнительных уступок — разумеется, исключительно «во имя мира и борьбы с террором». При этом он требовал от Израиля (и американцы ему в этом скорее подыгрывали) согласия на увеличение численности своей армии, бойцы которой только за два года до этого стреляли в силы ЦАХАЛа, аргументируя это тем, что таковая армия нужна ему якобы для обеспечения безопасности и борьбы с терроризмом!
216
О ходе переговоров на саммите в Уай-Ривер см.: Dennis Ross,
217
См.: Charles Enderlin,