Затем его новые родители переехали в Стонтон. То, что Тедди больше не было со мной, стало для меня большей потерей, чем утрата моими родителями своих прав. К этому моменту Шарлотта уже благополучно сбежала из интерната. А Тедди был для меня настоящей семьей.
Я обманом выманила у соцслужащей его новый адрес, сказав, что хочу написать ему письмо. Затем я на автобусе сбежала в Стонтон из дома очередных приемных родителей. После того как я сделала это в третий раз, та мадам предложила сделку: если она найдет мне место в Стонтоне, я буду паинькой. Вот так я и оказалась в долине Шенандоа.
Для меня Тедди был словно ясный солнечный лучик — творческий, энергичный маленький мальчик. Для всех остальных, в том числе и для его приемной матери, он был проблемным ребенком: явно дислексиком (хотя его мать всячески спорила с этим), злостным прогульщиком занятий, нарушителем спокойствия. За мелким вандализмом последовали сигареты, а за теми — марихуана, после, что уже был совсем неудивительно, более серьезные наркотики и кражи, чтобы обеспечивать свои пагубные привычки.
Я, как могла, поддерживала с ним связь, но все же не могла добиться того, чтобы он встал на путь истинный. Когда ты без гроша в кармане и балансируешь на грани голода, находится не так уж много возможностей помогать ближнему.
Он закрутил роман с девушкой по имени Венди Матая, которая была столь же красива, сколь опасна. Они составили прекрасную пару — Тедди был широкоплеч и красив, как и мой отец — и, учась в старшей школе, главным образом проводили время, ширяясь и затевая вечеринки, тем самым обеспечивая соцслужбы беспрерывным потоком данных.
Когда Тедди исполнилось восемнадцать, я попыталась, как только могла, убедить его, что его образ жизни — кражи и тому подобное — в конце концов приведут его на скамью подсудимых. Мне удалось убедить его приемных родителей, которые, кстати сказать, уже почти отбыли срок воспитательной работы с ним, оплатить его обучение в местной профессиональной школе, где он специализировался по HVAC[4].
К чести Тедди стоит сказать, что он собрал волю в кулак и получил свидетельство об образовании. Затем он нашел работу и переехал в большой дом, где он жил с тремя другими парнями, один из которых, еще очень молодой, уже дослужился до заместителя шерифа, причем никто из его соседей не знал о его делах с наркотиками. Я была в восторге.
Когда родился Алекс, Тедди начал толкать речи о том, каким, дескать, преданным дядюшкой он ему станет. Но, хотя поначалу Тедди действительно частенько появлялся у нас, в последнее время его визиты стали гораздо реже. Даже мой друг Маркус проявил больше интереса к Алексу, нежели Тедди. А может быть, думала я, Тедди стал просто сильно занят?
Интересно, думала я, отодвигая протянутую полицией ленту, что же он задумал? У Тедди был ключ от моего дома. Неужели — поскольку он понимал, как опасно хранить наркотики у себя, по соседству с замом шерифа — он спрятал их у меня?
Войдя через парадную дверь, я оказалась посреди катастрофы. Мой когда-то аккуратный дом попросту разгромили.
В гостиной вся мебель была передвинута, а то и опрокинута. Картины вместе с рамами были сняты со стен. Телевизор лежал, уткнувшись экраном в пол. Джазовые записи Бена — превосходная коллекция блестящих музыкантов, которую он собирал по дворам или отыскивал в лавках среди прочего барахла за полтинник или доллар — были свергнуты с их почетного места на полке возле музыкального центра и валялись на полу беспорядочной кучей. Книги, мои любимые книги, достали с полок и тоже разбросали вокруг.
Все кухонные ящики повытаскивали и опустошили: их содержимое раскидал по всей кухне. Тарелки, миски и стеклянную посуду вытащили из шкафов и оставили на кухонном столе. Кастрюли и сковородки валялись на полу.
В нашей спальне с кровати свернули матрац и оставили его у стены. Ящики комода выдернули и оставили прямо там, где те приземлились. Большая часть нашей одежды валялась в углу безобразной кучей; исключение составляли мои бюстгальтеры и прочее нижнее белье — они лежали посреди комнаты. Похоже, кто-то хотел привлечь мое внимание.
Святилище любви, которое мы так старательно строили, было осквернено. Так и рухнули все воздушные замки, которые я так упорно строила: найти для себя безопасное место, такое, чтобы никакой злодей не добрался бы до меня, пока я в моем доме, моей крепости, за этими четырьмя стенами.