Я непроизвольно глубоко вздохнула, выдав тем самым свое настроение всем окружающим, но Бен тут же обхватил мою руку своей ладонью, прося глазами, чтобы я умолкла. Затем перевел взгляд на директрису социальной службы.
— Миссис Демент, — спокойно сказал он. — А вы — мать?
Вопрос, казалось, поразил ее, как и мягкость, звучавшая в голосе Бена. Похоже, в ее программе что-то ненадолго засбоило, но она быстро пришла в себя.
— Да, у меня два сына.
— Тогда, я уверен, вы прекрасно понимаете, отчего так расстроена моя жена. Вчера она отправилась забрать нашего сына от няньки, и вдруг ей сообщили, что он был изъят. Она вернулась в наш дом и обнаружила, что представители шерифа перевернули там все вверх дном. Представьте, какое возмущение испытали бы вы, случись подобное, и поставьте себя на наше место. Мы законопослушные граждане. Для нас это стало тяжелым испытанием. Прошлой ночью мы едва смогли заснуть.
Я была почти шокирована, услышав от Нэнси Демент слова:
— Мне очень жаль.
Я вдруг почувствовала надежду. Бен, похоже, сумел пробить броню этой невозмутимой женщины. Он поправил на носу «очки Икс-Малькольма», что придало ему окончательно профессорский вид.
— Я очень ценю ваше отношение к нам, — сказал он. — Но, конечно, все это несущественно. Все, что сейчас имеет значение, это Алекс. Мы прочли все составленное вами дело и внимательно ознакомились с сопутствующим ему законодательством. Но вот что никак не дает мне покоя: эта ваша фраза — наилучшее соответствие интересам ребенка. Вы сами-то как думаете, что для Алекса самое лучшее? Мы ведь для этого тут беседуем, не так ли?
— Да, конечно, — сказала она, очевидно, поддавшись тому очарованию, с которым он это произнес.
— В таком случае не думаю, что у вас возникнут еще какие-либо вопросы. Алекс пока младенец. И пока находится на грудном кормлении. Я уверен, что вы знаете, как это полезно для здоровья ребенка, равно как и уверен в том, что вам прекрасно известно, что такое родственные отношения. Для нашей семьи сейчас настали трудные времена. И я не думаю, что есть какие-то хоть сколько-нибудь серьезные препятствия, мешающие Алексу вернуться к родной матери и своему отцу. Пожалуйста, испытывайте нас как угодно. Мы — разумные люди, и я уверен, что вы тоже из таких. Я уверен: есть способ, который вам позволит исполнить свой гражданский долг, а нам — вернуть своего ребенка. Пожалуйста. Давайте будем работать ради обоюдной пользы.
И снова во мне вспыхнула надежда. Нэнси Демент сложила руки на столе.
— Мистер… Баррик, верно? — сказала она.
— Точно так.
— Вы — биологический отец ребенка?
Бен и я обменялись настороженными взглядами.
Его кожа цвета мокко давала очевидный ответ: нет. Я пыталась убедить себя, что это не имеет никакого значения, ведь он сам неоднократно убеждал меня в том же. И вдруг ему пришлось это сделать.
— М-да, я… Ну да, не в смысле биологии, — наконец признался Бен. — Но во всем остальном…
— Вы были назначены судом в качестве законного опекуна ребенка?
— Нет, — ровным тоном ответил он.
Об этом мы и не подумали.
— Что ж, тогда, боюсь, от вас мало что зависит. Мы не можем признать вас временным опекуном, поскольку в вашем доме были обнаружены незаконные наркотики. Я рада, что вы пытаетесь поддержать жену, и уверена, что она благодарна вам за это. Но законных прав у вас нет.
Из комнаты, казалось, за секунду выкачали весь воздух. Решение Нэнси Демент отличалось необыкновенным коварством и жестокостью: меня словно еще раз изнасиловали. Словно одного раза было недостаточно.
Я почувствовала, как мои внутренности скручиваются в узел.
— Где… где сейчас Алекс? — спросила я.
— Как я и говорила, он находится в определенной законом приемной семье, — ответила Нэнси Демент.
— Когда я смогу его увидеть?
— Сейчас это невозможно.
— Но я подумала… Я же могу навестить его под вашим наблюдением, не так ли?
— Простите, но это невозможно.
— Но почему нет?
— Миссис Баррик, я буду с вами откровенна. Нас поставили в известность… — начала было она, но прервалась, словно подбирала подходящие слова. — У нас есть сведения о том, что вы собирались продать ребенка на черном рынке.
Глава 10
Что-то словно подсказало Эми Кайе: нужный ей дом находится на полпути к вершине большого холма.
В долине Шенандоа, как и во многих других долинах, жилье на возвышенности указывало на завидное социальное положение владельцев. На холмах жили богатые. Бедняки же ютились у подножия.