— Нет, я не в курсе, — сказала Эми.
— Черные братья говорят, что мы только за черными дилерами и гоняемся, — выдал Дэнсби. — А на примере этой мадам я хочу показать, что мы одинаково надрываем задницы в погоне за каждым — равные возможности, усекаешь? Заседание Большого жюри назначено на пятницу, ведь так? Что ты думаешь о том, чтобы предъявить прямое обвинение?
«Прямое обвинение» — это был своеобразный прокурорский эвфемизм. Если подозреваемый был арестован по обычному ордеру, дело сначала направлялось в Общий районный суд для предъявления обвинения, рассмотрения адвокатом и последующего слушания. Два месяца спустя происходило предварительное слушание, на котором судья объявлял решение перед Большим жюри, которое затем и выносило обвинительное заключение.
Прямое же обвинение пропускало все эти стадии. Большое жюри часто сталкивалось с подобным в делах о наркотиках. Обычно при этом сразу оформлялся ордер на арест ответчика.
Единственный риск состоял в том, что до заседания Большого жюри ответчик не находился под стражей. По этой причине Эми предпочитала использовать прямое обвинение только тогда, когда подозреваемые еще не знали, что им инкриминируется нечто конкретное, а не после того, как был применен ордер на обыск.
— А ты уверен, что хочешь дать этой женщине два дня, чтобы снять обвинение? — спросила Эми. — Думаю, что у любого, у которого есть столько кокаина, достаточно денег, чтобы прятаться, сколько потребуется.
— Никуда она не денется, — ответил Дэнсби с присущей ему самоуверенностью. — У нее есть ребенок. Социальные службы уже забрали его. Так что она будет везде его искать.
— Надеюсь, ты прав.
— Не волнуйся. У нас все козыри на руках. Во всяком случае, я сказал Пауэрсу, что ты начнешь работать над этим делом с утра. Если мы собираемся представить это дело перед Большим жюри в пятницу, надо как следует подсуетиться.
Эми почувствовала, как непроизвольно распрямилась ее спина.
— Не могу. На завтрашнее утро у меня беседа с Дафной Хаспер.
— Что еще за Дафна Хаспер?
— Я отправляла тебе сообщение насчет нее, — сказала она. — Это одна из жертв Шептуна.
Шептун был еще одной навязчивой идеей Эми, и эта история действительно стоила того, чтобы обратить на нее внимание: серия нераскрытых изнасилований в долине на протяжении почти двух десятилетий. Связь между ними заключалась в том, что преступник говорил со своими жертвами только шепотом. Было как минимум восемь случаев — а может, и двадцать пять, или того больше. Ясного представления об этом деле не имел никто, так как никто и никогда, кроме Эми, не пытался как следует разобраться с этим делом.
Реакция Дэнсби на слова Эми о деле Шептуна варьировалась в диапазоне от апатии до антипатии, в зависимости от его настроения. На этот раз верх взяла апатия.
— Ах, вон что, — сказал Дэнсби. — Это может и подождать.
— Нет, не может. Пока мы не засадим этого ублюдка в тюрьму.
— То, о чем я говорю, сейчас важнее.
— Значит, ты предпочитаешь помелькать своей лысиной перед телеобъективами и поднять какие-то непонятные рейтинги, которые для тебя так важны, вместо того, чтобы упрятать в тюрьму мужика, который ночью врывается в дома к женщинам и насилует их?
— Не драматизируй.
— А ты не будь таким мудаком.
Он выдержал паузу. Он всегда предпочитал вести разговоры по сценарию и читать речи с телесуфлера.
Сила, с которой Эми произнесла последние слова, заставила Бутча поднять его склонившуюся было голову.
— Мне кажется, — сдержанно произнес Дэнсби, — что Коко-мама приоритетнее.
— Очень рада, что ты так думаешь, но эту беседу я даже не собираюсь отменять.
— Когда ты говоришь — беседа, то на самом деле имеешь в виду повторный диалог, да? Эта женщина ведь уже беседовала с полицией.
— Да, было дело, сразу после происшествия. Но тогда им ничего не было известно о других подобных случаях. Да и с ней никто не говорил целые годы.
— Ну, раз годы, так еще несколько дней это вполне может потерпеть.
— Нет, не может. Эта женщина давно переехала из города. А теперь лишь на несколько дней приехала навестить семью. Мне нужно поговорить с ней, пока еще есть возможность. Ты просто не представляешь, как сложно было ее разыскать, а затем убедить встретиться со мной.
— Уверен, что это дело может полежать на полке еще какое-то время.