Пусть себе! Петр Ефимович был и есть гражданин своей Отчизны. И в этом вся суть.
ПРОКОПОВ Петр Иванович. Прозаик. Родился в 1935 году на станции Лозовая Харьковской области.
Один из тех писателей, на долю которых выпало военное детство. Навсегда сохранились в памяти эвакуация, бомбежки, воздушные бои над дорогами, по которым шли бесконечные колонны беженцев; горящие в кюветах разбитые автомобили…
Страшные впечатления войны вызовут потом потребность писателя сказать свое слово о нашествии фашистов.
Служба в армии. После демобилизации Прокопов едет в
Одессу с мыслью стать матросом китобойной флотилии «Слава». Но это ему не удается. Он некоторое время работает в порту, и там у него рождаются замыслы рассказать о портовых рабочих.
Вскоре в свет появляется повесть «За жар — птицей». Сначала на страницах журнала «Молодая гвардия», потом отдельным изданием.
Долгие годы работает на Каспии, Аральском море, Тихом океане. Затем в геологоразведке на Колыме. Был строителем на целине, на Ангарской, на Красноярской ГЭС. Много пишет. Публикуется в газетах и журналах. Переезжает жить на Кубань. Здесь, в Краснодарском книжном издательстве, выходит его книга «Ожидается перемена погоды». Повесть «В Чили стреляют». И знаменитая «Бой с разворотом назад».
Член Союза писателей России.
Проживал в Геленджике.
Ушел из жизни в 1993 году.
СТРАСТЬ К ПРЕДМЕТУ
(О Прокопове П. И.)
Эта повесть «Бой с разворотом назад» обратила на себя внимание еще в журнальной публикации в 1980 г. в альманахе «Кубань». Рецензенты и критики в один голос отмечали необычайную правдивость изображения войны.
Действительно, так может написать только человек, закомплексованный фронтовыми кошмарами. Который прошел через войну.
Но, оказывается, Петр Прокопов не был участником войны. (Он родился в 1935 году). Я снова перечитал повесть. А потом все, что им написано. И полюбил этого необычайно талантливого писателя.
А началось мое знакомство с ним с повести «В Чили стреляют». Она вышла в свет, когда в Чили еще стреляли. Пиночет жестоко расправился с оппозицией. На устах всего мира было тогда имя чилийского барда Виктора Хара, которому пиночетовские костоломы поломали руки, чтоб он не мог играть на гитаре и петь свои песни протеста.
Прочитав повесть, я подумал, что Петр Прокопов побывал там. И захотелось лично расспросить. И когда он сказал мне, что не был в Чили, я не поверил.
В ответ он так выразительно посмотрел на меня, что я перестал сомневаться. Это было его замечательной особенностью — выразительный взгляд и многоговорящая немногословность.
После публикации повести «Бой с разворотом назад» произошло примерно то же — я не поверил, что он не был участником войны. И у меня невольно вырвалось: «Но как?..»
Потягивая сигарету, слегка прижмурив глаза от едкого дымка, он подумал малость и сказал:
: — Ты читал Куприна «Суламифь»? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Чтоб написать такое, кажется, надо быть самим Соломоном. Туг страсть к предмету все решает…
Страсть к предмету!
Что это такое? Я прочитал и перечитал «Суламифь». Другие вещи Куприна. «Поединок». Какая‑то в них неуловимая разница. «Поединок» написан чувствами, если можно так сказать; «Суламифь» — страстью. Действительно страстью. Страстью, вызванной воображением.
Повесть «Бой с разворотом назад» написана страстью, вызванной воображением.
Поистине, блажен, кто верует в эту страсть и может быть страстным в творчестве.
Когда я читаю выдающихся мастеров слова Валентина Распутина, Владимира Солоухина, своих земляков Виктора Лихоносова, Анатолия Знаменского, Ивана Варавву, я вижу, как струится и клубится в их произведениях эта самая оплодотворяющая страсть. Пусть то будет большое
художественное полотно или всего два — три абзаца, написанных по случаю.
Страсть, вызванная воображением, вызывает к жизни не только прошлое, участником которого автор не был, но настоящее и будущее. Она делает художника провидцем. Вот и повесть «Бой с разворотом назад».
Суть дела: бывший командир взвода разведчиков лейтенант Михаил Лошаков отдыхает на юге. Там они встречаются с бывшим комбатом, капитаном Дмитрием Бандуровым. Разбередили себя воспоминаниями. И Лошакову стало плохо спаться. Все грезится война. Особенно тот страшный бой с эсэсовцами на ровной, как стол, венгерской степи — пушты. Они появились внезапно, с тылу. Ночью, при лунном свете. Их было много, и два танка. Бой был кошмарным. В этом бою его тяжело ранило, и он «выбыл из войны».