— Да. Ваши концерты стали ярче, интереснее. А можно вопрос «про жизнь?» Где родилась? Родители, семья, дети?
— Родилась в Свердловской области. Потом переехали в Пермь. Гак что я нерьмячка. Нас было шестеро детей. Родители умерли рано. Мне досталось поднимать младшеньких, Тяжело пришлось. Лучше и не вспоминать об этом. У меня две дочери — двойняшки. Сын. Моя тяжелая жизнь не даваш мне повода баловать их. А потому они росли в строгости и сердечности. И, слава Богу, удались. Дочерям уже по двадцать четыре. Сын тоже взрослый. Учатся и зарабатывают на хлеб. Трудно им приходится. И мне не легко. Да кому сейчас сладко?: Я стараюсь, чтоб они это понимали и не хныкали, а пробивались. Сама такая. Сама себе помогаю…
— Политикой интересуетесь?
— Очень! Я з курсе всех событий.
— А почему не принимаете участия в выборной кампании? Сей час гак модно…
— Работы много. Я думаю, что состоять при больших политиках работникам искусства можно и даже нужно. В качестве консультантов, положим. Чтоб подсказать вовремя, обратить внимание на проблемы культуры. Но самим браться за политику вряд ли стоит. Вон, пошли в министры Соломин и Губенко. И что из этого вышло? Наверно, все‑таки каждый должен заниматься своим делом…
— Кстати, мне кажется, Никита Михалков буквально ринулся в большую политику. Вошел в блок «Наш дом — Россия». Теперь почти «не слазит» с экрана телевизора. Его «Утомленные солнцем» вознесли до небес, хотя там я не вижу ничего такого…
— Да там и нет ничего особенного. Но сделан фильм великолепно. Я доподлинно знаю историю этого генерала. От Гришина, бывшего первого секретаря Москвы, от Алексея Николаевича Косыгина, других больших чинов. Это реальная история с реальным человеком. И когда я узнала, что Никита ставит фильм об этом, недоумевала, как же он расскажет? Опять самокопание в прошлом? А когда посмотрела фильм, пришла в восторг — какая подача! Мне
кажется, здорово. Хотя я неоднозначно все воспринимаю. Ну, а то, что он устремился в большую политику — это его личное дело. Только, мне кажется, на этом пути нашего брата, артиста, ждуг опасности. Мы — народ эгоистичный. В основе своей. И работа наша, и восприятие жизни у нас своеобразные: мы не перестаем думат ь о личном успехе. А там надо трудиться на благо народа. Удастся ли ему это, не знаю. А частое мелькание на экране — дело чреватое. Даже для политиков. Когда я была второй раз в Америке, меня в этом смысле просветил бывший продюсер Майкла Джексона: надо знать время показываться на люди или на экране. Когда интерес к тебе начинает притухать по причине напрасного ожидания зрителя. Раз не появился, не оправдал их ожидания, два… Зритель начинает как бы забывать тебя. И туг появиться. Тогда интерес к тебе как бы возгорается заново. А то ведь можно и примелькаться. Как примелькались некоторые. наши «звезды».
— Мне кажется, вы никогда не примелькаетесь.
— Спасибо.
— На книги времени хватает?
— А как же! Люблю книги. Особенно на историческую тему. С ходу не припомню названия и авторов. Кроме, может быть, Пикуля. Люблю его за то, что глубоко копает историю.
…А потом мы пообщались с ней уже за кулисами. Минут за несколько до концерта. Обменялись памятными подарками: я подарил ей свою книгу, она мне — прекрасные цветные открытки с ее портретом и кассету с записями своих песен.
Звонок. Публика потекла в зал. Двери запружены народом. Похоже, все места будут заняты. Откровенно признаться, я не очень поверил певице, когда она сказала, что все билеты давно проданы. Это при нынешней‑то дороговизне?! Выходит, так. Теперь я понимаю, почему не было особенных афиш и рекламы. Видели всего одну на углу Северной и Коммунаров, да и ту заклеили Г. Хазановым. Экая невидаль!..
Кстати, с Екатериной Шавриной в концерте были два юмориста: Валентина Коркина и Виктор Остроухов. Отличные ребята и юмор свежий. Зал покатывался со смеху.
Нетерпеливые всплески аплодисментов. Выходит ведущий, объявляет начало, приглашает на сцену певицу. Она стремительно вышла. Крутнулась вихрем. И шквал аплодисментов. Любит ее зритель. А она, блистательная,
порывистая, неудержимая в желании порадовать публику своими песнями, мигом овладевает зрительным залом. У людей светлые лица и радостное ожидание в глазах. Предчувствие наслаждения.
Сначала песни под баян. Потом — под фонограмму оркестра. Каждый выход — новый костюм или платье. А песни — одна прекраснее другой. Зажигательные, озорные. И душевная до слез «Три бокала тоски», философическая «Русские храмы» и совершенно потрясающая «Новая Россия» Виталия Окорокова. Это имя стало открытием для меня. А песня «Новая Россия» поистине гвоздем программы, апофеозом концерта. А неожиданная синкопа (ритмическая музыкальная фигура) в припеве после слов «новая Россия», — как росчерк судьбы. Всего две ноты. На миг певица смолкает и делает хлесткий жест рукой в два такта, от которого душа трепещет и рвется из груди. В переводе на язык слов этот жест как бы утверждает победу — быть новой великой России.