Мы теперь понимаем с высоты нашего времени, что так было задумано автором. Ему надо было доказать изобретенную им формулу: «Всякая правда есть лишь новая, но еще не доказанная ошибка…» В том числе и хрестоматийная правда о том, что Христос — хороший еврей, а Иуда —
плохой. Сделаем вид, что он доказал нам свою формулу. Свою правду. И тут же зададимся вопросом: а не есть ли эта его правда — «новая, но еще не доказанная ошибка»? И вообще, зачем понадобилось Андрееву опровергать веками утвердившуюся в народе хрестоматийную правду?
Трудно даже предположить, что во время написания своей повести «Иуда Искариот» Леонид Андреев не понимал, что, по сути дела, выступает против христианства и льет воду на мельницу другой веры. Если это так, то перед нами встает жуткий вопрос: на чью мельницу он льет воду?
Когда вчитаешься в литературно — идеологическую, если можно так выразиться, борьбу времен Андреева — Бунина, то становится совершенно очевидно, что главная борьба за пальму первенства в литературе, что было и есть во все времена, развернулась между этими двумя ярчайшими писателями того времени. Это видно по ядовитым замечаниям Бунина в адрес Андреева. Не отрицая бесспорного таланта, он отмечал, что в нем «нет настоящей культуры». И нашумевшую «Жизнь человека» Андреева он обсмеял. Андреев, в свою очередь, не упускал случая принизить Бунина. При внешнем благожелательстве подспудно между ними шла трудная борьба.
Точку в этой борьбе могло поставить лишь одно — присуждение Нобелевской премии.
Премия, как известно, была присуждена Бунину в 1933 году. А кто заседает в комитете по Нобелевским премиям? Ясное дело кто. И задача состояла, и теперь состоит, не столько в том, кто талантливее, а в том, кто лестнее скажет о тех, кто преобладает в комитете.
Андреев написал своего «Иуду». Бунин «Окаянные дни». Эти два произведения и могли быть брошены на чашу весов.
Но Бунин, кроме «Окаянных дней», еще и съездил в Палестину. И возвестил всему миру, сколь прекрасны святая страна и ее люди. О том, какие здесь «энергичные и способные сионисты». А Андреев хоть и копнул глубже, принизив христианство и возвысив иудаизм, «засветился» в конце повести, написав буквально следующее: труп Иуды «бросили в глухой овраг, куда бросали дохлых лошадей, кошек и другую падаль».
Вместо триумфа Андреев поимел, вполне заслуженно, прохладное отношение христиан. Он изрядно подзабыт и соотечественниками.
Повесть «сделала», по выражению Горького, много
шума. И получила крайние оценки в обществе — от восторга до проклятия.
Восторгались, очевидно, те, кто от природы предрасположен к предательству, предписанному Катехизисом; проклинали, естественно, истинные христиане, которые поняли не только то, что их в очередной раз предали, а и то, что отныне человечество получило из рук самого популярного в те времена писателя как бы индульгенцию на право предавать. И хотя история человечества знает немало примеров мерзкого предательства, начиная от Иуды и Брута, предавшего Цезаря, с появлением повести Андреева, оно приобрело статус вполне терпимого качества человеческой натуры. И мы стали свидетелями грандиозных предательств, начиная от псевдореволюции 17–го до нынешних дней.
Дурной пример заразителен: обрусевших робеспьеров бросил на плаху Иосиф Сталин, его распял на культе личности Никита Хрущев. Хрущева подсидел Брежнев. Внуки и правнуки робеспьеров предали революцию, которую импортировали в Россию. И туг же, не переводя дыхания, предали и предают Россию, русский народ.
Вы посмотрите, что делается в России! Новые русские предали свой народ, бессовестно присвоив его достояние. Теперь предают друг друга. Даже отстреливают. Парламентарии предают своих избирателей. Их избрали для того, чтобы они остановили развал страны. А они…
Предательство стало модным. Предают друг \руга друзья, коллеги по работе, творчеству; разного рода партийцы, перебегая из партии в партию, предательство в армии. (Президент уже вышел из себя: «Солдат худеет, генералы жиреют»), А что творит интеллигенция, радио, телевидение! Народ нищает, бомонд жирует. Разве это не предательство?! Предают друг друга влюбленные. Предают друг друга супруги, дети — родителей, родители — детей. Подражая нескончаемым выморочным по мысли и душевности телесериалам.