Я очень уважал Вас за ваши книги, за мужество, с каким Вы несли на}: оду горькую правду о нем, но после такого… После первой же «Встречи» я перестал Вас уважать. Я, маленький человек, решительно заявляю Вам мое неуважение. Ибо в первой же «Встрече» Вы отказываете русскому народу в возрождении. А во второй «Встрече» Вы идете, еще дальше. Из рассказа о войне с фашистской Германией, о «похоронных командах», о том, как отступающие и наступающие армии прошлись «катком» по трупам солдат, Вы делаете заключение о маразме русского народа. Я подумал грешным делом: «От маразматика слышу».
Чего Вам надо? Чего Вы добиваетесь?
Когда Вы одерну. hi авторов «Слова к народу», мы тут недоумевали — что Вас толкнуло на такой иудин шаг? И пришли к выводу, что Вас поманули Нобелевской премией. Признаться, я тогда не поверил, что Вы можете так низко пасть. Для меня Вы были примером гражданского мужества и божественного бескорыстия. Я об этом даже написал в дарственной, когда был в Красноярске. Я и сейчас не верю, вернее не хочу верить в эту «версию». Но Ваше отступничество от собственного народа наводит на тяжелые размышления.
Волею судьбы мне довелось как‑то беседовать о Вас с одним из Ваших друзей, с которым Вы часто бываете на рыбалке. Меня поразила в его рассказах о Вас одна нич
тожная, на первый взгляд, деталь — у него клевало, у вас не клевало. Хотя у вас было более «клевое» место. И вот за то, что у вас не клюет, а у него клюет, Вы обиделись на друга. Вы надулись, ушли к палатке, легли и отвернулись. Это ли не маразм? Не здесь ли собака зарыта? У Вас все есть — и деньги, и слава, и Золотая Звезда и разные лауреатства. Нет только Нобелевской премии. У кого‑то есть, а у Вас нет. И Вы надулись, отвернулись. От собственного народа. Может, это фантастически наивно — так рассуждать. Но история человечества свидетельствует, что поступки великих людей объясняются порой элементарной человеческой слабостью. Обыкновенным тщеславием. Герострат, желая прославиться, сжег античный шедевр — храм Артемиды в Эфесе. Нерон унижался и заискивал перед ничтожыми рабами — театралами, лишь бы его похвалили за актерские данные. Вы добиваетесь Нобелевской премии ценой народоотступничества, заискивая перед теми, у кого кошелек с этими самыми премиями. Вы разобиделись в свое время на Валентина Распутина, опередившего Вас в получении Золотой Звезды. Это факт, ставший достоянием широкого круга людей. Говорящий о том, что Вы мелочно тщеславны. До маразма. В совокупности все эти факты и свидетельства проливают яркий свет на антинародные заявочки. Становится очевидным, что именно толкает Вас на оскорбление собственного народа., И на сверхциничные заявления, типа лучше бы сдали Ленинград. На клевету на нашу армию, на ее полководцев.
Вот Вы обеспокоены дорогой ценой, которой далась Победа в войне с Германией. А Вы задумывались над тем, какой ценой Вы держитесь на литературном Олимпе? Сколько молодых ярких талантов Вы подмяли под себя? Сиречь — умертвили? И продолжаете умерщвлять, выгребаясь на вершину мировой славы. Вы хоть представляете себе, каким вы «катком» прокатились по русскому народу (целому народу!), заявив о его неспособности возродиться, о его маразме? Если Вы этого не представляете, если Вы в силу своего маразма уже просто не способны этого понять, а вернее, не хотите этого понять, потому что, как говорится, закусили удила в стремлении добиться своего, то кончится ваша слава всенародным проклятием. Чего и желаю Вам от всей оскорбленной Вами души.
Я пытаюсь себе представить, что Вы думаете, когда пинаете свой народ? И знаете, напрашивается невольная аналогия с Гитлером, который, как известно, заявил; если
его народ не победит в этой войне, то пусть он исчезнет. И Вы, мне кажется, рассуждаете примерно так: если мой народ не вознес меня на вершину всемирной славы, то он не достоин быть народом. Он не может возродиться.
В заключение можно сказать только одно — тщеславие маразматиков наподобие Гитлера, Сталина… Астафьева — вещь сугубо преходящая. А народы, как бы им этого не хотелось, — вечны.
Как писатель, Вы еще маячите. Как человек — Вы кончены.
Простите за этот страшный суд. Но это лишь реакция на Ваш страшный суд.
К сему Виктор Ротов.
г. Краснодар, май 1992 г.
ВИКТОРУ АСТАФЬЕВУ
Здравствуйте, Виктор Петрович!
Получил Ваше ответное письмо. Спасибо. Из письма понял, что Вы по — хорошему разозлились. Значит, достало. Это очень хорошо! Можете ругаться и оскорблять, это, очевидно, Вам присуще. И это, мягко говоря, Вас не украшает. Но я понимаю Вашу реакцию. Я сравниваю Ваше письмо с моим и нахожу, что мое сильнее. В нем есть хоть какие‑то аргументы и мысли, а Ваше — одни эмоции и злость. Это и естественно — Вы весь на виду, о Вас многое многие знают, я же человек маленький, и Вам ничего обо мне неизвестно, поэтому Вам приходится прибегать к расхожим оскорблениям типа «недоносок», «недоумок» с «подлой душой», «из стада, умеющего мычать и жрать из корыта, вообразившего себя человеком, да еще с пишущей машинкой». Раньше говорили — «а еще в шляпе». У Вас заметный прогресс в лексике.