На второй странице пригласительного билета мое внимание привлекли слова Виктора Бокова: «В его песнях есть та народность, которую подчас не удается взять в руки даже самым маститым мастерам».
Я узрел в этих словах некое противопоставление: как будто где‑то есть композиторы высшего класса, а Поно
маренко ниже их. Я понимаю, почему он написал эти слова: Григория Федоровича всю жизнь считали самодеятельным композитором. Это снобистское уничижение он пронес через всю свою жизнь. Я тогда и сейчас задаюсь вопросом: почему народ предпочитает его песни, а не маститых? Да потому, что он окончил, вернее, всю жизнь учился в самых престижных университетах — в народных. Он не только постиг музыкальные академические науки, он своим творчеством обогатил их, продвинул песенное искусство так далеко, куда маститым еще идти и идти.
Одно время я работал в научно — исследовательском институте, был председателем профкома. На первомайский праздник мы решили пригласить к нам кого‑нибудь из знаменитых артистов. Кого? Конечно же Григория Пономаренко с Вероникой. Вот только согласятся ли они? Высокое собрание поручило мне связаться с ними и пригласить. Я позвонил. К телефону подошла Вероника. Я изложил сугь дела. Она передала трубку Григорию Федоровичу. Он долго не расспрашивал. Когда, где, во сколько нам быть? Я: «Тогда‑то, за вами приедет машина».
— Нет проблем, — сказал Григорий Федорович и поблагодарил за приглашение. Я положил трубку и почувствовал запоздалое легкое волнение: я разговаривал с самим Григорием Пономаренко!.. Помню, я немножко поудивлялся про себя: как просто мы поговорили и как быстро договорились! Не знал я тогда, что он вынужден был зарабатывать на жизнь, изматывая себя на бесчисленных концертах и концертиках.
В назначенный день и час в конференцзале нашего института, где мы проводили собрания и заседания Ученого Совета, появились они. В зале аншлаг. Я сидел в первом ряду, в трех шагах от артистов. Это было в 1987 году. После нашего знакомства в редакции альманаха «Кубань» прошло четыре года. Он меня узнал. Кивнул приветливо. Потом подошел, поздоровался за руку. Мне показалось, он немного потускнел внешне. Какой‑то опрощенный и уставший по Сравнению с Вероникой, блиставшей свежестью и задором. Он коротенько рассказал о себе, о них с Вероникой — уже своей жене и прекрасной исполнительнице…
Я оглянулся на нашу публику: сплошное сияние глаз. Так смотрят на чудо. На легендарных людей. Что называется, во все глаза. Кандидаты и доктора наук! Профессо
ра! Люди высшего интеллекта. Вряд ли кто‑нибудь из них думал в тот момент, что перед ними самодеятельный композитор.
После нескольких песен, Григорий Федорович обратился к нам: может кто хочет что‑нибудь спросить. Пожалуйста! Кто‑то из женщин поинтересовался, где и как они познакомились с Вероникой. Григорий Федорович усмехнулся и повернулся к Веронике, мол, она лучше это сделает. Вероника стала рассказывать, а он сел на стул отдохнуть. И в эти несколько минут я рассмотрел его хорошенько.
Простое русское лицо. Поредевший изрядно чубчик. Глубокие залысины. Баян на коленях. На нем сложенные руки. Пальцы. Совсем не музыкальные! Обыкновенные, крестьянские…
Я смотрел на его пальцы и думал: Боже мой! Сколько прекрасных музыкальных звуков, сколько волнующих мелодий извлекли эти пальцы из нехитрого простонародного инструмента! Эти мелодии разучивают лучшие хоры и оркестры России, знаменитые исполнители. И не просто разучивают, упиваются его музыкой.
Небольшого роста по сравнению с Вероникой. Баян в его руках кажется большим и тяжелым для него. Он в комбинированной куртке на застежке — молнии. При галстуке. Ботинки со шнурками… Прост как сама простота. Простота величия! Именно так мне подумалось. Чего не испытывал я, созерцая столичных гривастых знаменитостей, блистающих великолепной внешностью. За время учебы в Литинституте случалось видеть и слышать Артура Эйзена, Николая Сличенко, Муслима Магомаева. Из писателей Чингиза Айтматова, Егора Исаева… Они ослепляют, но не впечатляют.
После этого концерта я видел его вблизи спустя восемь лет. В ноябре 1995 года, когда в Краснодар с концертом приехала Екатерина Шаврина.