— Похоже, всё прошло неплохо, — замечает Сэм. — А теперь мы можем посмотреть кино?
— Они мне ничего не дали, — глухо цедит Стив. — Я не могу… ни пойти за ним, ни забрать.
Сэм глядит на него этим внимательным взглядом «я не осуждаю тебя, хотя сейчас ты определённо заслуживаешь осуждения»:
— Может, это и хорошо. Барнс в состоянии решать за себя.
— Он там один, — отвечает Стив. — А он не должен быть один, я должен быть рядом…
— Стив, — повторяет Сэм. — Барнс. В состоянии. Решать. За себя. Как ты, и я, и все остальные. Если ты не можешь ему это позволить, может, стоит слегка притормозить?
Стив застывает на долгое время, сжимая и разжимая кулаки, а потом падает на диван рядом с ним:
— Прости, я только… немного волнуюсь.
Сэм фыркает:
— «Немного волнуешься». Господи, надеюсь, тебя не будет рядом, когда Барнс сломает ноготь.
— Он будет в норме, Стив, — Наташа загребает горсть поп-корна из миски на коленях Сэма. — Хреново ждать, но он будет в порядке. С шансами это даже пойдёт ему на пользу.
— К тому же, парню отчаянно нужно куда-нибудь деться от твоего взгляда грустной мамочки-медведицы, — прибавляет Сэм. — Надрать задницу Гидре звучит подходяще.
— Я ему не мамочка! — шипит Стив, выслушать это враз от Фьюри и от Сэма совершенно нелепо.
Сэм моргает:
— Серьёзно? И это всё, что ты понял?
— Нет, не всё.
— Ладно, старик, ты не медведица, — сдаётся Сэм, вскидывая вверх руки. — А теперь мы можем включить «Анастасию», пока я не стал твоим ровесником?
— Анастасию? — уточняет Стив.
Наташа кивает:
— Она исторически неверная, но очень милая.
Стив ненавидит ждать, ненавидит не знать, где Баки и в порядке ли он, но если всё, что ему остаётся, – беспомощно сидеть дома, пожалуй, он может сидеть тут вместе с Наташей и Сэмом.
*
На середине «Мулан» Стив слышит звонок лифта, в доли секунды подрывается на ноги и бросается к двери. Та съезжает в сторону, и на пороге спотыкается Баки, вымотанный, кажется, чуть прихрамывающий, но удивительно живой и здоровый.
— Привет, Стиви, — устало улыбается он, — только не говори, что дожидался.
Точно так же он говорил, поздно возвращаясь из доков, и они оба это знают. Стив осматривает его – на униформе поблёскивают капли крови, но кровь, похоже, чужая – и тщетно пытается скрыть бесконечное облегчение.
— В следующий раз предупреди, когда надумаешь в одиночку снести Гидру, ладно? — слабо просит он, кивком увлекая Баки в гостиную. Сэм и Наташа спешно рассаживаются, освобождая место на диване.
— Прости, — откликается Баки. — Сам знаешь, совершенно секретно.
— Как прошло? — спрашивает Наташа.
— Ну, под Ричмондом была база Гидры, — неприятно, хищно улыбается Баки, — теперь уже нет.
Сэм протягивает кулак и Баки мягко бьёт его костяшками металлических пальцев. Взглядывает на экран:
— Что смотрите?
— «Мулан», — отвечает Стив. — Бак, а ты знал, что у Диснея уже полсотни мультфильмов?
— Звучит как вызов, — усмехается тот.
Наташа отпускает паузу, и Баки сворачивается у Стива под боком, устроив голову у него на плече. Он явно устал куда больше, чем делает вид, и возможно, ещё сильнее расстроен, но Стив не лезет с расспросами. Вместо этого обхватывает Баки за плечи и тянет к себе, устраивая обоих удобней и занимая почти весь диван. (Не то чтобы Сэм с Наташей возражали).
Стив начинает дремать, когда Шанг со товарищи бросают Мулан на снежных склонах, оставив ей в помощь её же коня и гиперактивного крошку дракона. Волосы Баки щекочут ему челюсть, и по правде, от Баки немного несёт – потом, кровью и ещё чем-то странным, болотным – но Стив об этом не слишком задумывается: ему всегда нравилось держать Баки в объятиях, такого тёплого, крепкого, ведь это значит, что Бак в безопасности и сейчас рядом с ним – так, как всегда и должно быть.
Это обрушивается чёртовой тонной булыжников.
Распахнув глаза, Стив втягивает воздух, и Баки недовольно мычит ему в шею. Стив рассеянно обнимает его покрепче, стараясь скрыть, что сам он, как сказала бы Дарси Льюис, только что вконец охренел.
В один миг Стив сознаёт, что любит Баки. Любит Баки, любит каждую глупость в нём, всем своим существом. Любит сильно до боли, жарко, остро и непрерывно, словно горящая звезда поселилась и жжёт между лёгких.
Он сглатывает тяжело, пытается смотреть фильм, но всё, о чём в ужасе думает – как внезапно целая жизнь его обрела совершенно иной смысл. Обрывки памяти летят перед глазами: Баки смеётся, запрокинув голову, Баки шепчет тихонько в темноте, притягивает Стива к груди, обнимает его, когда он, ещё костлявый и мелкий, трясётся от холода, и всё его бесконечное тепло, и аромат бриолина в его волосах перед свиданием, линия челюсти и скул, яркий взгляд серо-голубых глаз.
Господи боже, Роджерс, думает Стив и отказывается признать, что внутренний голос звучит до чёрта похоже на Баки.
Он едва следит за оставшимися минутами ленты и чуть не вздрагивает, когда Баки громко зевает на титрах:
— Боже, мне нужен душ.
— Да уж, чувак, ты воняешь, — отзывается Сэм. — Мы все тактично молчали.
Баки показывает ему средний палец и, поднявшись, потягивается. Стив, стиснув челюсти, таращится на кофейный столик.
— Ну, ночи, — прощается Баки и уходит в спальню. Наташа тянется включить лампу, и Стив щурится от резкого света, подозревая, что лицо у него горит.
— Оу, — Сэм всматривается в него, — ты в порядке?
Стив кивает слишком быстро, ещё гуще краснея. Встаёт и уносит на кухню миску из-под поп-корна, сомневаясь, что способен говорить.
— Ух ты, да неужели, — доносится до него шёпот Сэма. — Не прошло и ста лет.
Судя по болезненному воплю секунду спустя, Наташа двинула ему локтем под рёбра.
Стив прячется в собственной спальне и не спит до утра.
*
Грядёт 2014, Стиву одновременно двадцать шесть и девяносто пять, и весь он, до последней упрямой частички, влюблён в Баки Барнса.
И это ничего не меняет.
*
Уж конечно, пару недель спустя Фьюри перехватывает данные о предстоящей массовой атаке, и человечество снова в опасности. Никакого покоя.
Последняя битва за Нью-Йорк идёт против армии склизких инопланетных существ – никто понятия не имеет, как они называются, они будто сошли со страниц древнего журнала фантастики: зелёные, покрытые едким илом, с гнилыми, вязкими туловищами.
Сказать по правде, никто из Мстителей не принимает их всерьёз – скользкие монстры прекрасно горят. Достаточно одной ракеты Железного Человека или огненной стрелы Клинта, чтобы снести целую шеренгу, и, взрываясь, та издаёт смешные звуки. Наташа так и вовсе развлекается.
В свежем ноябрьском воздухе Стив бежит по Пятой авеню, всячески препятствуя гадостным тварям громить бутик Армани, а Тони и Роди препираются по радиосвязи, кто из них устроил больший взрыв. Сэм парит где-то над головой, снимая пришельцев с высоты вместе с Клинтом и Баки.
Да, Баки. Стив несказанно рад, что Баки снова за спиной, на шесть часов, и в то же время как всегда волнуется. Но так он волновался на войне, где Баки был лучшим американским снайпером и вечной вражеской мишенью; совсем иначе он волновался, когда Бак впервые вырвался из Гидры.
Стив огибает перевёрнутое такси, прикидывая, как долго придётся отскребать от щита эту зелёную мерзость, и в тот же миг Баки, спрыгивая со стеклянной крыши Apple, разряжает обойму в плотный ряд врага.