Я медленно распадался.
Тело мое — кувшин с водой. Если разбить кувшин, прекратится ли мое существование? Нет. Вода лишь потеряет привычный объем и приобретет новую форму. Свобода, неуловимость — бездна новых чувств и восприятий, которым нет еще названий и определений. Я плыл в теплой темноте. Я уходил от холодного света все дальше и дальше. Мне было хорошо и спокойно. Мое остановившееся сердце только что треснуло пополам. Одна его половина просто уснула, другая же умерла безвозвратно.
И в тот момент, когда я уже начал забывать обратную дорогу к свету, неожиданно все прекратилось — Ключник убрал руку с моей груди.
Это произошло так внезапно, что первый удар сердца оглушил меня.
— Слушай, — приказал Ключник. — Слушай внимательно. Это бьется твое сердце.
Тепло уходило. Я тянул к нему руки. Я изо всех сил старался удержать его. Но все мои попытки лишь убеждали меня в моей беспомощности. В руках моих была пустота. Я опять почувствовал холод своего тела. Я возвращался к жизни. Я неохотно шел на голос. Я понимал, что Ключник ждет от меня ответа. Я собрал все свои силы и сказал:
— Да. Я слышу — это бьется мое сердце.
Не знаю, кого я пытался обмануть. На самом деле первое время сердце стучало вне меня. Оно было совершенно чужим. Ключник это прекрасно понимал. Именно поэтому он разговаривал сейчас со мной.
— Ты чувствуешь сожаление? — спросил Ключник.
— Нет.
— Не открывай глаза. Не двигайся. Сиди и слушай, — остановил меня Ключник, видя мои беспомощные попытки подняться на ноги.
Я подчинился. Теплая тьма рассеялась окончательно. Чужое сердце с каждым новым ударом все больше наполняло меня холодом света. И теперь оно — это потерянное сердце, вновь срасталось со мной. А иначе и быть не могло. Ведь оно на самом деле когда-то принадлежало мне. Просто на короткое время я свыкся с мыслью о возможности существования вне его ударов.
Смешно. Такое раздвоение вызывало во мне приступы смеха. Жизнь и смерть. Существовать можно и там и там. Я узнал и постиг это собственным примером. И теперь, прямо посередине моей души — в том месте, где сплетались эти два понятия, пролегал грубый рубец истеричного смеха. Смех душил меня, но я сумел справиться с собой. Я не засмеялся. Я не сошел с ума. Тихие слова Ключника удержали меня, и теперь я старательно вслушивался в то, что он мне говорил. И слова его уже привычно рассыпались передо мной солнечными камнями.
— Когда ты уходишь, в тебе не должно быть сожаления и страха, — говорил он мне. — Все возникло из Пустоты. И во всем, что нас окружает с тех пор, есть часть этой великой сущности. Рано или поздно каждый почувствует ее присутствие в своей груди и испытает необъяснимую тоску. А Пустота тем временем вызревает и множится, чтобы однажды возвратиться к началу начал. И это единственно ценное, что есть в нас. Великая Пустота. Первоматериал.
В сознательном отказе от тела нет места гордыни и желанию вызвать восхищение окружающих. Только в полном покое и осознании всего происходящего перед нами открываются двери, ведущие в новые миры.
С первыми словами Ключника холодный свет внутри меня наполнился яркими радугами. Радуги были горячими. Они кололи мне душу своим светом. Они не несли в себе боли и были естественным продолжением слов, которые я слышал.
— Эти миры бесконечны, — усыпляя мое напуганное смертью тело, говорил Ключник. — Их не стоит бояться. Лишь зверь уходит в страхе. В нас живет большая часть от зверя. И только малое — то, что дано нам от богов — может побороть этот страх. Этим мы отличаемся от остальных тварей.
Теперь сквозь радуги я смутно различал летящих вдаль птиц. Они тоже были словами Ключника. Крылья птиц были широки. В их движениях я ощущал большую силу. Своими взмахами они поднимали ветер, который, долетая до меня, обдувал мне лицо весенней прохладой.
— Приблизиться к богам — вот цель нашего существования. В этом надежда того, кто выбрал путь Защитника. Наши голова и сердце не должны достаться зверю. Пусть наши руки и ноги станут его обителью. Сделаешь так — сможешь управлять зверем, не справишься — зверь будет управлять тобой, и тогда неизвестно, куда он заведет тебя после.
Я окончательно пришел в себя. Глаза мои были закрыты. Только теперь я не был прежним. В этот момент я вдруг осознал, что приобрел способность видеть себя со стороны. Я видел лес, я видел Камень, я видел террасу, я видел двух людей, сидящих друг напротив друга. Одним из них был Ключник, вторым был я. Лица своего я не видел, оно оставалось размытым. Еще я видел таинственный свет, пробивающийся из-под камней террасы.