— Завтра мне необходимо съездить в Москву, — предупредил он Антонину Петровну. — Оформите, пожалуйста, два дня за мой счет.
Она покраснела, как девственница, и повела плечиком:
— Ну что вы. Гена, какие проблемы.
До обеда еще оставалось время, и Штруп, подходя к столовой, остановился у телевизора, выставленного прямо под открытым небом. Смотрел он, однако, не столько на экран, сколько на крутившуюся у него под ногами Ирочку Новосильцеву — хорошенькую четырнадцатилетнюю девочку, которая никогда не упускала случая состроить Гене глазки. Что и говорить, девочка была очень хороша. Только что созревший прекрасный плод, невинно предлагающий себя попробовать. Что-то порочное чудилось Гене во взгляде ее ясных голубых глаз. Не исключено, что она уже успела вкусить прелести настоящей близости — наверное, трахнул в Москве какой-нибудь юный оболтус… Ее взгляд, пожалуй, сулит многое…
Гена вообразил ее себе без юбочки и трусиков, и получившийся образ вызвал на его губах широкую мечтательную улыбку. Малышка ему невероятно нравилась. К концу лета, перед самым отъездом, он обязательно ее трахнет. Но пока надо вести себя с ней осторожно, в удобный момент намекнуть ей кое о чем, а потом найти подходящее местечко, желательно с мягкой травкой, и сделать дело нежно. Главное — никакого скандала. В его положении это совсем ни к чему.
На другой день в половине девятого утра Штруп был уже на ногах. Он отлично выспался и был в превосходной форме. Погода стояла хорошая, солнце ярко сияло среди мохнатых верхушек сосен. Он плотно позавтракал, открыл двери гаража, уселся в свой «жигуленок» шестой модели и включил зажигание. Гена во всем старался выглядеть неброско. Средства позволяли ему ездить в «Мерседесе», но он предпочитал этот серый «жигуль», который должен был привлекать не больше внимания, чем клочок газеты на асфальте.
…Проехав добрую сотню километров, Штруп без десяти одиннадцать подъехал к «фазенде» своего шефа. Дача по периметру была окружена капитальным бетонным забором. Остановив машину около закрытых металлических ворот, Геннадий коротко посигналил. Ворота открыл Утюг — стриженный наголо бугай с обильными татуировками на руках. Штруп подъехал к дому. Когда он поднимался на веранду двухэтажного особняка, было без трех минут одиннадцать. Картавый будет доволен. Он любил точность и получил возможность еще раз убедиться, что его протеже серьезно относится к работе.
Картавый — кличка, которую владелец дачи получил когда-то на зоне. Сейчас ему было за пятьдесят. Он располнел и обрюзг и почти не выезжал из этого уединенного местечка. Московские бандитские группировки, признав его авторитет, посылали ему, как уважаемому вору в законе, деньги «на подогрев». Но чем больше Картавый отходил от Дел, тем меньше их поступало. Изменения в бандитском мире Москвы происходили стремительно, многих его знакомых воров в законе перестреляли, Другие подались за границу. В Москве возникали и распадались группировки, сферы то и дело перекраивались. Стареющему ворюге трудно было уследить за всем этим из своей подмосковной берлоги. К настоящему времени из группировок, с которыми он когда-то был связан, осталась только небольшая и уже утратившая былое влияние банда Кисы. Для Кисы Картавый все еще был авторитетом. Он иногда приезжал к нему за советом, но чаще — просить заступничества перед главарями других банд. Картавый был в курсе всех Кисиных дел и имел от него «на подогрев».
Но сейчас у Картавого появился новый человек, на которого он возлагал большие надежды. Этим человеком был Гена Штруп, спортсмен и отличный парень, сын убитого Эдика Штрупа, с которым Картавый когда-то «парился» на зоне. Картавый заботливо опекал Гену с его первых шагов на бандитском поприще. Советовал, как лучше организовать банду, каких в нее подобрать людей, давал наводку. Гена провернул уже десяток дел и ни разу не прокололся.
«Этот парень далеко пойдет», — думал вор, глядя на высокого стройного молодого человека, входящего в гостиную.
— А ты загорел! — воскликнул он. Гена улыбнулся:
— Что еще остается делать?
Картавый вразвалку направился к столику, где стояли бутылка хорошего французского коньяка, маленькие рюмки и тарелки с закусками.
— Как доехал? — спросил вор.
— Отлично.
— Мусора не останавливали?
— Ни разу.
— Ну ты везунчик, — законник подмигнул ему и налил коньяк в две рюмки. — Садись, — пригласил он.
Опрокинув в себя содержимое рюмки, Картавый не мешкая перешел к делу.
— У меня есть для тебя работа. Надо кое-кого убрать.
— Кажется, я догадываюсь — кого. Картавый кивнул:
— Точно, Сопилу. Его ищет какой-то шустрый тип, до того шустрый, что мне это перестало нравиться. Он завалил телохранителя Кисы и едва не пришил его самого. Слава Богу, что Киса не знает, где Сопила! Киса наложил в штаны, когда к его горлу приставили перо, а еще держит себя за крутого!
— Что за тип?
— Не знаю. Но менты так лихо не работают. По-моему, он действует от себя. И потому особенно опасен. Позавчера он появлялся в квартире Сопилиной шалавы и чуть не отправил на тот свет Ханыгу — лучшего Кисиного стрелка. — Картавый нахмурился. — Если он найдет Сопилу, то, значит, выйдет на нас. Сопила может расколоться.
У старого законника были основания для опасений. Он окончательно потерял веру в Кису и его банду. Киса был беспределыциком, которому удалось восстановить против себя главарей чуть ли не всех московских группировок. Самым крупным его просчетом была объявленная им война мытищинским. Картавый осторожно пытался отговорить его от наездов на них, но Киса, обуреваемый жаждой мести, ничего не хотел слушать. Картавому стало ясно, что дни Кисиной банды сочтены. Мытищинские сотрут ее в порошок. Он популярно растолковал это Сопиле. Тот согласился с его доводами. От Кисы надо откалываться, и чем скорее, тем лучше.
Узнав о подготовке Кисой налета на обменный пункт и инкассаторскую машину, Картавый без труда уговорил Сопилу продать план налета другому человеку, более перспективному и щедрому, чем его нынешний главарь. Если Гене удастся провернуть операцию, то Сопила получает пятую часть добычи, после чего уходит в. подполье. Подполье будет не слишком долгим, поскольку все идет к тому, что Киса скоро отправится на тот свет.
Положение Картавого облегчалось тем, что Киса не знал о существовании Штрупа и его банды. Как не знал и того, что именно Картавый подвигнул Сопилу на предательство и продажу тщательно разработанного им плана. Узнай Киса об этом, Картавому не поздоровилось бы. Киса никому не прощал измены. Он не посмотрел бы, что Картавый законник и авторитет. Пуля старому ворюге была бы обеспечена. Но Сопила скрылся. Где он — знал только один человек: Картавый. Киса мог сколько угодно метать громы и молнии, Картавый только посмеивался над ним из своей подмосковной берлоги. И тут старый ворюга узнает о появлении некоего молодчика, который упорно, как бульдозер, прет по следам Сопилы! То, как он заставил расколоться самого Кису, произвело на Картавого сильное впечатление. Вор забеспокоился. Живой Сопила, хоть и находящийся в подполье, стал представлять опасность. Чем черт не шутит, а вдруг тот тип доберется до него?
— Сопилу надо было прикончить еще тогда, сразу после налета! — резко сказал Гена. — Он сделал свое дело и должен сыграть в ящик. Не люблю оставлять свидетелей.
— Сопила нам мог еще пригодиться. Но коли так вышло, пусть он исчезнет. С его смертью обрубятся все концы.
— Я готов поехать хоть сейчас. Где он? У него есть охрана?
— Охрана?! — Вор рассмеялся. — Он оттягивается на дачке совсем один… Впрочем, нет. Там сейчас с ним одна бабенка. Ты ее знаешь.
— Знаю? — Штруп взглянул на него удивленно.
— Валерия.
При упоминании этого имени в мыслях Гены возник образ роскошной брюнетки, словно сошедшей со страниц модных журналов. Он познакомился с ней больше года назад на даче Картавого, их роман был коротким, но бурным. Это была красивая шлюха, в глазах которой таился яд. Она работала на Картавого. Гена до сих пор не мог забыть, как истекал кровью жирный жлоб, лежа с перерезанным горлом у ее ног. Даже он, Гена, вспоровший это горло, брезгливо отвернулся, а Валерия — нет! Закурив длинную коричневую сигарету, она спокойно смотрела, как барыга корчится, издыхая, на залитом кровью персидском ковре, и время от времени указывала Гене, в каких местах квартиры нужно посмотреть. Гена чистил квартиру этого толстяка по наводке Валерии.