— Куда мы идем? — простонал Олег, ковыляя рядом с Валерией.
— Подальше от этого места. Но в поселок нам сейчас нельзя.
Беляев запыхался. Валерия чувствовала себя не намного лучше. У нее звенело в голове и сильно саднило шею повыше ключиц. Они остановились передохнуть. В просвете между деревьями виднелись изгородь и угол дачи. Валерия увидела Штрупа. Он вошел в калитку, пошнырял среди садовых кустарников, заглянул в баньку, потом скрылся в доме.
— Идем, — она обернулась к Олегу. — Я плохо знаю эти места, но, кажется, если мы пойдем в ту сторону, то выйдем к железной дороге…
Беляев побрел, часто хватаясь за голову. Сжав зубы, он старался не стонать.
— Больше не могу, — он без сил опустился на мох. — Ты иди. Я дождусь рассвета, а потом уж выйду как-нибудь. Не думаю, что он будет торчать тут всю ночь.
— Хорошо. Тогда я тоже останусь. Тем более ты не все рассказал о себе.
Они удобнее устроились между широко раскинувшихся корней старой ели.
— Надень этот свитер, — сказала Валерия. — Не зря, значит, я догадалась прихватить его. Утром будет холодно.
Олег надел свитер. Движения снова наполнили его тело болью. Какое-то время он лежал, переводя дух.
В сущности, он ничем не рискует, если расскажет этой женщине все как есть. Может быть, она ответит откровенностью на его исповедь и объяснит ему, кто этот блондин, почему он убил Сопилу и пытался лишить жизни ее?
Несколько раз вдалеке они видели Штрупа, бродившего по лесу. Он не разглядел их в темноте.
Речь Олега очень скоро сделалась несвязной. Оборвав себя на полуслове, он умолк. Голова его свесилась на грудь, и он провалился в забытье.
К полуночи Штруп убедился, что искать беглецов в этом лесу — дело абсолютно безнадежное. И даже опасное. Валерия могла добраться до поселка и навести на него ментов. Хотя вряд ли она будет связываться с милицией. Скорее всего она просто сделает ноги и донесет на него Кисе. Как бы там ни было, делать здесь уже нечего; Бандит в сердцах щелкнул пальцами. Грязно сработал! Кончать телку надо было сразу, а не тянуть удовольствие!
Отмахав несколько километров знакомым путем, Штруп добрался до колхозного городка. «Жигуль» был на месте. К логову Картавого он подъехал во втором часу ночи.
В окнах особняка горел свет. Картавый не спал, дожидаясь его.
— Самое хреновое то, что она тебя видела, — резюмировал босс, выслушав его доклад. — Она теперь обязательно стукнет Кисе, что Сопилу замочил человек из моей команды.
— Разборки Кисы всегда кончаются мокрухой, — заметил присутствовавший при разговоре Вовец — личный телохранитель и «секретарь» Картавого.
— Как же ты ее упустил, суку? — Картавый не скрывал раздражения.
Штруп молчал, глядя в пол.
—Дела дерьмовые, — продолжал старый вор, Засунув руки в карманы, он прошелся по комнате. — Мне сейчас нет мазы конфликтовать с Кисой. Он сразу начнет вопить, что я знал, где прячется Сопила, и не сказал ему!.. — Картавый приблизился к Геннадию. — А если Сопила разболтал этой шлюхе о налете на обменный пункт? О том, что это я подложил Кисе свинью, уговорив Сопилу продать план налета?
— Тогда нам лучше всего сразу слинять, — пробормотал трусоватый Вовец. — А что, шеф, это мысль! Переждем несколько деньков на фазенде, посмотрим, как поведет себя Киса…
— Плохо ты его знаешь! — рявкнул Картавый. — Если я уйду от разборки, он сразу заподозрит самое худшее и зачислит меня в смертельные враги.
— Тогда что же делать? Штруп поднял голову.
— Шеф, остается одно: замочить Кису. Пока до него не успела добраться Валерия.
Картавый продолжал расхаживать по комнате. Предложение Геннадия ему понравилось. С недавних пор он и сам подумывал об этом, слишком уж нагло начал вести себя Киса.
— Это не так просто, — пробурчал он. — У него охрана, он все время прячется.
— Я знаю, где он бывает, — сказал Гена. — Это массажный салон у Черемушкинского рынка. Киса с братвой иногда подваливают туда ближе к ночи.
— Правда, босс, — подхватил Вовец. — А его братки подумают, что это мытищинские!
— Я возьму на дело двух своих снайперов, — сказал Штруп.
Картавый, помедлив, кивнул:
— Будем считать, что этим ты отмажешься за сегодняшнюю осечку.
Валерия успокоилась, когда сообразила, что ее спутник просто-напросто заснул. Она сидела с ним в углублении между корнями, согревая его теплом своего тела и одновременно согреваясь от него сама. Где-то вдалеке кричала сова. Временами Валерия впадала в забытье. Просыпаясь, она тревожно оглядывалась по сторонам. В каждом шорохе ей чудился звук шагов приближающегося Штрупа.
..Когда она разлепила глаза, брезжило утро. Солнце еще не встало, но небо было уже голубым, и громко пели птицы. Рядом ворочался Олег. Потянувшись спросонья, он развел в стороны руки и тотчас застонал, почувствовав боль в плече. Эта боль окончательно согнала с него остатки сна. Он приподнялся, озираясь. Валерия усмехнулась, сунула в рот последнюю сигарету, щелкнула зажигалкой.
— Ну, как ты? — спросила она.
— Ничего. Уже лучше.
— Тогда надо трогать, — Валерия встала. — А то мы задубеем тут. Как раз выйдем на станцию к первой электричке.
Но она ошиблась маршрутом: там, куда она повела Олега, никакой электрички не было. По лесу шли долго. Встретившиеся грибники указали дорогу к шоссе.
— Это даже лучше, — сказала Валерия. — Докатим до Москвы на попутке.
Беляев пытался дознаться у нее, кто же этот блондин. Валерия отмалчивалась или говорила, что это дела Сопилы. «Кто-то подослал на дачу киллера, — сказала она. — Хотели убрать Сопилу, а меня уж заодно, как свидетеля». Валерия чувствовала, что ее спутника не удовлетворяет этот ответ. У него были все основания считать, что она знает больше того, что говорит. Валерия еще не решила, сказать ли, ему всю правду. В уме у нее рождался план мщения.
Солнце уже стояло высоко, когда они вышли к шоссе. Не меньше часа они голосовали на обочине. Вид Олега с кровоподтеками на голове не вызывал y водителей доверия. Легковушки, и без того редкие, проскакивали мимо. Их взял трейлер.
В машине Беляев молчал, не желая задавать вопросы при посторонних. В Москве их высадили у первой же станции метро. Оставшись с Валерией наедине, Олег решительно взял ее за локоть и посмотрел в глаза.
— Ты не сказала мне всего. Признайся.
— Что ты хочешь услышать от меня?
— Правду. Ты была любовницей Сопилы и не можешь не знать, кому он перекинул план налета на обменку.
Валерия решилась:
— Ну хорошо. Знай, что этот белобрысый и был главарем налетчиков. Это он застрелил твоего Друга.
— Почему же он убил Сопилу?
— Вот уж этого я не знаю. Зато я очень хорошо знаю, что Гена ничего не делает без ведома Картавого.
— Кто такой Картавый?
— Слишком много вопросов, парниша. Тебе лучше не знать всего.
Олег в сердцах с такой силой сжал ее локоть, что Валерия тихонько вскрикнула.
— Ты что?
— Извини. Я, наверное, разнервничался, — он отпустил ее.
— Картавый — это вор в законе. Киса его признает, понимаешь? Платит ему.
— Но если этот белобрысый ничего не делает без ведома Картавого… — начал Олег и умолк, задумавшись.
Валерия усмехнулась.
— Твои мозги работают в правильном направлении. Все верно: Сопила продал план не без участия Картавого. Старый ворюга поимел с этого неплохую долю.
— И все это они провернули втайне от Кисы?
— Конечно! Налет на обменный пункт Гена псовел как по нотам. Но ноты-то эти писал Киса! Теперь можешь себе представить, что будет, если Киса узнает о предательстве своего босса?
— И что будет?
— Картавому хана! Так что Сопила представлял для него слишком большую опасность. Хоть Сопила и ушел в глубокое подполье и поклялся молчать — все равно Картавый боялся. И в конце концов он его убрал.
— Где живет этот Картавый?
— Зачем тебе?
— Через него я выйду на блондина. За мной теперь двойной должок.