Сопилу надо было прикончить ещё тогда, сразу после налёта! - резко сказал Гена. - Он сделал своё дело и должен был сыграть в ящик. Не люблю оставлять свидетелей.
Сопила нам мог ещё пригодиться, - ответил Картавый. - Но коли так вышло, пусть он исчезнет. С его смертью обрубятся все концы.
Я готов поехать к нему хоть сейчас. Где он? У него есть охрана?
Охрана? - Вор рассмеялся. - Он оттягивается на дачке совсем один... Впрочем, нет. Там сейчас с ним одна бабёнка. Ты её знаешь.
Знаю? - Штруп взглянул на него удивлённо.
Валерия.
При упоминании о ней в мыслях Гены возник образ роскошной брюнетки, словно сошедшей со страниц модных журналов. Он познакомился с ней больше года назад здесь, на этой даче. Их роман был коротким, но бурным. Это была красивая шлюха, в глазах которой таился яд. Она начинала как обычная проститутка, но потом Картавый привлёк её к сотрудничеству с Геной. Она знакомилась с богатыми клиентами, приезжала с ними на их квартиру и там подсыпала им в питьё снотворное. Через пару часов наведывался Гена с парнями и обчищал жилище.
Эта деятельность, а с ней и их роман, продолжались недолго. Валерия "спалилась", милиция объявила её в розыск и она уехала из Москвы. У Геннадия были серьёзные причины для беспокойства: двое Валериных клиентов умерли от передозировки снотворного. Дело выглядело очень скверным, и не только для Валерии, но и для него самого. Он пытался разыскать её, чтобы убить как ненужную свидетельницу, но безрезультатно.
И вдруг выясняется, что она где-то здесь, недалеко! Вот она, возможность убрать двух потенциально опасных для него людей!
Сопила втюрился в неё сразу, как только увидел, - спокойно продолжал Картавый, наливая себе ещё коньяку. - Это было видно по его роже. Кстати, из-за неё он остался в России. Он ведь хотел свалить в Турцию. Там его Киса, конечно, не нашёл бы. Но и от нас он был бы далековато...
Валерия знает, что Сопила продал мне план налёта на обменку?
Я ещё не совсем спятил, чтобы говорить об этом бабе. Но ей может растрепать сам Сопила.
Тогда и она опасна для нас. Ты не будешь против, если я замочу их обоих?
Спросив это, Штруп затаил дыхание.
На тонких губах Картавого зазмеилась улыбка.
Она тебе когда-то нравилась.
Ты же знаешь, к женщинам я отношусь спокойно, - ответил Гена.
Картавый покровительственно похлопал его по плечу.
Чем больше я тебя узнаю, тем больше ты напоминаешь мне своего отца. Всё, что я делаю, я делаю ради тебя... И ради памяти о моём друге...
Вор скорбно наклонил голову.
"Только ради меня? - мысленно усмехнулся Гена. - Ты и себя не забываешь. После налёта на инкассаторов я отвалил тебе столько, сколько ты от Кисы и за десять лет не получил бы!"
Вслух же он сказал:
Борис Ефимыч, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
Ты должен замочить их один, других впутывать в это дело нельзя, - заговорил Картавый после подобающей траурной паузы. - Сопила и Валерия живут на даче одни, дача уединённая, кругом лес...
Справлюсь, - заверил его Штруп. - Оба считают меня своим другом, так что тем легче будет их прикончить.
Только постарайся обделать это без шума.
Разберусь с ними в лучшем виде.
Потом приезжай сюда, расскажешь, как было. А осенью нас ждут Париж и несколько недель красивой жизни!
Конечно! - улыбнувшись, сказал Гена.
Получив от Картавого подробные инструкции, как добраться до дачи Сопилы, Штруп покинул гостиную.
Картавый смотрел ему вслед, думая о том, что с этим крутым и циничным парнем, похожим на хищника из семейства кошачьих, надо держаться настороже.
За Геной закрылась дверь. Старый вор налил себе коньяку и выпил залпом.
Глава 9
Сопиле на этой даче больше всего нравилась банька. Он любил попариться. Вот и сегодня, в жаркий солнечный вечер, когда делать было абсолютно нечего, он зашёл оттянуться в низкую дощатую постройку с подгнившими стенами. Вдоволь нахлеставшись берёзовым веником, он лёг в большую эмалированную ванну, наполненную горячей водой. Валерия была к бане равнодушна. Почти всё свободное время она смотрела фильмы по видеомагнитофону.
Сопиле было тридцать пять лет. Он был высок, кряжист, у него заметно выпирало брюшко. Последние месяцы для него выдались нервными. Иметь дела с Кисой вообще было непросто, тот умел держать своих людей в постоянном напряжении. И теперь Сопила расслаблялся: каждый день - банька, водочка с солёными огурчиками, красивая грудастая баба. Чем не жизнь? Кису скоро замочат со всеми его братками, и тогда он вернётся в Москву.