– Сегодня я говорила о крови, но более важной субстанцией является Кровь в широком смысле, – говорит она, не обращая на деда внимания. – Названия звучат одинаково, одно и то же слово, но чем отличаются?
Это простой вопрос с простым ответом.
– У нас есть кровь, которую мы можно увидеть, если порезаться, – говорю я, – но Кровь куда более важная субстанция. У женщин Кровь – основа основ. Именно она позволяет женщине забеременеть и выкормить плод, а после родов превращается в материнское молоко.
– Именно так. Нужно плясать не от того, зачем кровь нужна… – объясняет бабушка. – Нас не интересуют вены и артерии, мышцы и кости, органы с определенными предназначениями. Мы ищем, как болезни возникают из-за дисбаланса телесных форм инь и ян. Они взаимодействуют, как ночь перетекает в день, а зима в лето. Одно постоянно растет, другое идет на спад, и этот процесс никогда не останавливается. При этом они восстанавливают и преобразуют друг друга. Как врачи, мы стремимся привести инь и ян в равновесие, чтобы у человека больше было жизненной силы. Что еще ты помнишь о теле как о Вселенной?
Дальше дедушка и бабушка наперебой задают мне вопросы, а я стараюсь изо всех сил угодить им своими ответами.
Когда я с ними – несмотря на то что они постоянно меня экзаменуют, – я почти забываю, как мне не хватает мамы, папы, нашего дома… Да вообще всего… В Уси я, в общем‑то, заперта на женской половине вместе с наложницами и женами, малышами и детьми, а также девушками, готовящимися к замужеству. Младенцы, как правило, находятся где‑то в другом месте со своими кормилицами, мальчики старше семи лет в женские покои не допускаются, а некоторые женщины слишком «нездоровы» – физически или эмоционально, чтобы вместе с другими заниматься вышиванием, сплетничать, играть в карты или цапаться по мелочам. У меня нет ровесниц, а старшие девушки не проявляют ко мне никакого интереса. У меня нет подруги, но это ничем не отличается от того, что было в Лайчжоу.
Я благодарна госпоже Чжао, которая следит за моими ежедневными занятиями. Думаю, она тоже благодарна мне, так как другие наложницы ее не особо привечают. Она хорошая учительница, более терпеливая, чем моя мать, но не менее требовательная.
Когда мне хочется побыть одной, я иду в свою комнату и забираюсь в кровать Досточтимой госпожи. У огромного ложа есть крыша, а вместо балдахина шелковые картины с изображением романтических сцен; над входом в эту конструкцию – накидка со свисающими кистями. Кровать вырезана из палисандра, грушевого дерева и самшита и скреплена без единого гвоздя. В этом своеобразном помещении целых три отделения: в первой маленькой комнате на полу ночует служанка, во второй оборудована гардеробная, а в третьей – непосредственно спальное место. В одну из первых ночей я вспомнила о расшатанной панели, которую любила гладить Досточтимая госпожа. Подергав ее, я обнаружила потайную полку. На мгновение я понадеялась, что она спрятала там что‑то для меня, но нет. Однако мама знала о существовании этой полки, и, чтобы сохранить связь с ней, я поставила на полку ее туфли и вернула панель на место.
Теперь я часто лежу в той самой позе, в какой лежала Досточтимая госпожа, прислонившись лицом к задней стене и играя с панелью. Я прикасаюсь к дереву и плачу о матери. В окружении других женщин и девушек я стараюсь изображать радость. Я постепенно знакомлюсь с обитателями особняка. Здесь живут сорок членов семьи, и еще двадцать человек – служанки, кухарки, садовники – обслуживают наши нужды. Семья принимает гостей во втором дворе, где есть зал, достаточно большой, чтобы все члены семьи могли собираться на ритуалы и банкеты, и небольшие комнаты для распития вина, написания стихов и тому подобного. Внуки, дяди и племянники Таня живут со своими женами и семьями в третьем дворе. Я все больше привыкаю к обстановке и украшениям, которые демонстрируют достаток нашей семьи: к картинам, украшениям, вазам, изящным столам и стульям. Почти в каждой комнате полы устланы коврами ручной работы. В главных залах на стенах висят двустишия, написанные изящным каллиграфическим почерком и призывающие каждого из нас жить по самым высоким стандартам. «Пусть жемчужина познания сияет в этом доме ярче солнца и луны, пусть каждая прочитанная книга поддерживает вас на поверхности жизненной реки. Гора книг – это путь, а усердие – это дорога; море знаний без конца и без края, а трудолюбие – это лодка».
– Бабушка хочет, чтобы ты пришла в покои госпожи Хуан.
Как обычно, меня терзают волнение и нервозность. Бабушка собирается преподать мне важный урок. Если я ошибусь, боюсь, она больше не пригласит меня посмотреть на ее работу с пациентками.