– Это ваше профессиональное мнение, сержант-детектив Шахрипур? – язвительно спросил он в ответ. – Ты бы стала говорить такую чушь в суде? Спроси меня о том, что знает только Реза.
– Я не стану играть в эту игру.
– Я не врач, я не знаю, что с тобой не так, – продолжал он. – Но что, если это инсульт? Если у тебя в мозге тромб… – Он смахнул рукой навернувшиеся слезы. – Пожалуйста, Кейт, позволь им тебе помочь.
Кейт изумленно смотрела на него в резком свете у входа в больницу. Каждый из крошечных, темных волосков на его щеках находился ровно там, где его ожидала увидеть Кейт. Мысль о том, что кто-то за пределами Голливуда мог хотя бы попытаться воспроизвести его внешность в таких деталях, казалась до нелепости смешной.
– Давай зайдем, – сказала она. В конце концов, цель была близка.
Они вместе прошли через автоматические двери. Пока Реза оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где им следует встать в очередь, Кейт заприметила пару охранников. Когда Реза зашагал вперед, она отошла в сторону и, приблизившись к ним, тайком показала свой значок.
– Вон тот человек – мой муж, – тихо произнесла она. – Мне нужно, чтобы вы помогли задержать его для медицинского осмотра – иначе он может себе навредить.
Когда охранники втроем подошли к Резе, Кейт держалась в нескольких шагах позади. Он раскинул руки, будто не веря собственным глазам. – Что это значит? Кейт? – Он повернулся к охранникам. – Моя жена больна. Не знаю, что она вам сказала…
– Сэр, вам нужно успокоиться, – твердо сказал один из охранников. – Врачи сейчас заняты, но если вы не будете шуметь и просто подождете, то вскоре вас осмотрят.
– Нет, это ей нужен осмотр! Это она больна! Нашему сыну грозит опасность.
– Сэр, если вы будете угрожать…
– Кейт? Что ты им сказала? – Реза – или то, что в этот момент двигало оболочкой его тела – вперилось в нее с выражением праведного ужаса на лице.
– Я вернусь, как только смогу, – сказала охранникам Кейт. – А вы пока проследите, чтобы он прошел полное психологическое освидетельствование. – Охранников это явно не обрадовало, но они все же подчинились представителю власти.
Она отвернулась и ушла, пару раз оглянувшись назад, пока призрак ее мужа кричал, стараясь вырваться на свободу. У охранников были наручники, дубинки и тазеры; теперь он никуда не денется.
На обратном пути к машине Кейт разрыдалась. Когда она представляла себе Резу – мужчину, которого она знала и который был самим собой всего несколько часов тому назад, – то ужаснулась при мысли о том, что ей придется бросить его здесь в столь отчаянном положении. Но у нее не оставалось иного выбора, кроме как верить, что о нем позаботятся доктора; она не могла оставаться здесь, дожидаясь их диагноза. Самым важным сейчас было найти Майкла.
Она ехала на север, думая о том, не позвонить ли в участок, чтобы полиция направила кого-нибудь к ней домой еще до прибытия самой Кейт. Но как ей объяснить, что она бросила своего грудного сына, не выставив при этом себя сумасшедшей? Майкл наверняка лежал где-нибудь на одеяле и спокойно спал, невзирая на творившееся вокруг безумие. Реза вполне мог встать ночью и тихонько спрятать сына, действуя из добрых побуждений, пока его разум, еще не успев бесследно испариться, находился в странном пограничном состоянии – и тем самым спасти мальчика от нового себя, которым Резе вот-вот предстояло стать.
Кейт не могла унять слез. Когда пошел дождь, она убрала руки с рули, позволив машине самой следить за дорогой. Была ли эта какая-то болезнь наподобие Альцгеймера, от которой страдал отец Резы? Но это было попросту нелепо; даже если раннее начало заболевания могло затронуть человека в столь молодом возрасте, Кейт никогда не слышала о том, что человек мог так сильно поменяться всего за одну ночь.
Завернув на свою улицу, она увидела, что перед домом стоит патрульная машина, а внутри горит свет. Кейт остановилась и погасила фары, оставив работающими дворники. Может быть, прежде, чем она уехала, ее крики с угрозами услышал кто-то из соседей?
Передняя дверь открылась, и кто-то вышел из дома на крыльцо – высокая светловолосая женщина в гражданской одежде несла на руках плачущего ребенка; за ней следом шла еще одна – констебль в форме. Кейт пристально вглядывалась в их фигуры сквозь капли дождя, стараясь извлечь максимум пользы из тех моментом, когда очередной взмах дворников смахивал воду с ветрового стекла прежде, чем картину вновь искажали свежие капли. Женщина смахивала на ее сестру Бет, хотя явно ею не была. Ребенка завернули в одеяло, поэтому рассмотреть его было сложно, но по голосу он до мурашек напоминал ее Майкла.