Федя уперся взглядом в бумагу и понимающе пошлепал губами.
— А Светка… — начал он.
— Светлана Борисовна уже там. Она их ждет. Кастинг будет три дня. Обратные билеты им возьмут на месте. Кого выберет, там останется с ней работать.
— Оганезов, Кравцов, Мыльников, Коловоротов, — читал Федя, — Цуккер-ман, Васильев, Васильев… два раза Васильев?!
— Это разные, инициалы смотри. — Рустам занимался бумагами на столе.
— А.Р. и И.Р. Братья, что ли? Братья Васильевы?
— Один Романович, другой Рубенович. Расшифровку внизу смотри.
Федя кивал головой, шлепал губами.
— Цуккерману можешь сразу обратный билет брать, на двенадцатое. Его Филипп так и так не утвердит. Все понял?
— А то! — Федя двинулся к дверям.
— Цуккерману обратный эконом-класс бери, — крикнул Рустам.
— Ага, — сказал Федя.
И аккуратно прикрыл дверь.
Докладная записка по картине «ЧАС СЛЕПЦА» (название условное)
От Вероники Абердян (лента «Черви козыри» —
участник спецпоказа на МКФ)
Дорогой ФИЛИПП ГРИГОРЬЕВИЧ!
По Вашему желанию я присутствовала на режиссерском кастинге по фильму «ЧАС СЛЕПЦА» (название условное). Как Вы просили, мое впечатление излагаю кратко и, в меру моих сил, объективно.
ОГАНЕЗОВ и КРАВЦОВ отвергнуты сразу. Про первого Светлана Борисовна сказала — «тряпка», про второго — «окончательный мудак» (между прочим, очень тонкое и точное наблюдение).
КОЛОВОРОТОВ, на мой взгляд, слишком долго и слишком сложно говорил. Он видит будущий фильм как «манихейскую драму со саспенсом внутри» (его слова). Мне показалось, что он утомил Светлану. Коротко говоря, она уснула. Решения по Коловоротову нет, но у меня большие сомнения — сойдутся ли столь разные индивидуальности? Решать, конечно, Вам.
МЫЛЬНИКОВ, я бы сказала, не проявил себя. На любые вопросы, мои и Светланы Борисовны, он отвечал: «У меня есть ребята — отличные каскадеры, думаю, они решат проблему». Мы посоветовались со Светланой Борисовной — он ей тоже не показался.
ЦУККЕРМАН, конечно, очень способный человек, но он все видит через музыку. Он сразу предложит песню, которая должна звучать на протяжении всей картины, сказал, что будет много танцев. Сел за рояль и попросил Светлану Борисовну, как он сказал, «немного подвигаться». Ну, она и подвигалась, ей это очень свойственно. Встреча проходила очень мило, но хочется спросить, при чем тут «ЧАС СЛЕПЦА»? Название, конечно, условное, но все-таки!
Решать, разумеется, Вам!
Ну, и остаются оба ВАСИЛЬЕВЫ.
АЛЕКСЕЯ РОМАНОВИЧА только-только вывели из белой горячки (я говорю не уничижительно, а буквально — так оно и было!), и он все еще не вполне в форме.
А вот ИЛЬЯ РУБЕНОВИЧ, на мой взгляд, самая подходящая кандидатура. Опытный производственник, скромен, настойчив, интеллигентен, железная воля, бывший боксер, вегетарианец, колоссальная интуиция, весел в быту, суров на работе, играет на гитаре.
Без сомнения, последнее слово за Вами, но Светлана Борисовна и персонально к Илье, и к моим рекомендациям отнеслась с интересом.
С уважением, Ваша В. Абердян
(лента «Черви козыри» — участник спецпоказа МКФ)
Филипп получил записку Вероники и в тот же день утвердил КОЛОВОРОТОВА.
Ахнули, но вопросов не задавали. Филипп сам сказал: «Надо, чтоб дрожь была, ясно? Дрожь! А не музкомедия! А что Светка уснула, пусть поспит. Разбудим».
Коловоротов, между тем, оказался толковым мужиком. Он заявил, что передумал: «ЧАС СЛЕПЦА» будет не «манихейская драма», а «жесткий энгертейн-мент». Филипп сказал: «Ну, давно бы так! Немного загадочно, но тем интереснее». Далее, пользуясь полученными от Филиппа правами и СРЕДСТВАМИ, Коловоротов пригласил к себе в помощники Цуккермана, и тот, к общему удивлению, сразу согласился, отбросив всякие амбиции.
После этого наняли шесть рабочих лошадей — женщин-сценаристок для написания диалогов, возраст от 21 до 61 года и за пару недель сценарий был готов. Автора идеи (Вероника Абердян, участник спецпоказа на МКФ с фильмом «Черви козыри») тоже не забыли. Вероника была обижена, что к ее рекомендации не прислушались, и сперва немного брыкалась, нашептывала Светлане (да и другим!), насколько лучше все могло быть под руководством Ильи Рубеновича. Но потом втянулась в дело. К тому же донесся слушок, что Илья Рубенович ей хоть и не муж, но до недавнего времени проживали совместно. Так что или слухам верить, или работать? Тем более что платить обещали сильно хорошо, и поэтому коллектив подобрался дружный.
Вкалывали не по-детски! Шли напролом через непроходимую чащу сценария. В ВОСЕМЬ утра раздавался громовой длинный голос в мегафон:
— ТИ-ШИ-НА-А-А!
И сразу начинал визжать Коловоротов:
— Не туда! Я же сказал! Медленнее! Света, держи себя в руках! Быстрее! Кран поше-е-л! Задымление!
Коловоротов знал, что делал. Настаивал: «Жесткий энтертейнмент» — наша путеводная звезда. Посмотрим, что предъявит нам по этой части Альпачино. Но, пока его нет, в связи с жуткой неразберихой с текстом, с неувязками сюжета и с занятостью актеров, будем искать обходы, подъезды, обводящие финты. Наш сегодняшний маневр — «сакральный китч».
Снимали очень короткими кусочками. Ставили простейшие задачи, чтобы не запутаться вконец.
— Сиди и смотри в стол. Просто смотри, не наклоняйся! Рука на пистолете. Так, хорошо. Подними на меня глаза. Нет, так хуже. Смотри в стол. Челюстью не шевели. Не морщись! Где муха? Кто-нибудь, отгоните муху! А ты не шевелись. Вот так и сиди. Смотри в стол, пока на тебя не рухнет крыша. Взрывники готовы? Снимаем.
— ТИ-ШИ-НА-А-А!
— Есть!
И сразу визг:
— Кран поше-е-л! Задымление!
Каждые три часа переезжали на новое место, как кочевники. В кино это называется «смена объекта».
— «Скорая помощь» и «Мерседесы» идут своим ходом! BMW, которую будем взрывать, грузите на платформу. Художники, заделайте следы пуль и смойте кровь. Чтоб я ее вообще не видел! Отберите оружие у игрового мальчика, он нас всех пере-шмаляет! Как тебя зовут, мальчик? Отдай дяде пистолет. Вот. Где Гришина мама? Пусть следит. Мы же всех оплачиваем, делайте свое дело. Все, меняем точку! Операторская группа и постановщики работают, остальным перерыв двадцать минут.
Кофе, бутерброды и холодный борщ в пластиковых коробках подвозили прямо на площадку. Коловоротов жевал семгу и жаловался художнику на Светлану Борисовну:
— Она извивается! Понимаешь, она все время извивается в кадре. Невозможно снимать. Ставь какие-нибудь ограничители, что ли… какие-нибудь перила, чтобы она опиралась. Или какую-нибудь… мебель…
— Диван поставить? — спрашивал художник.
— С ума сошел? Только не это! Она или уснет, или ее вообще не остановишь.
— А может, несколько сцен сбить вместе, и все снять на чердаке. Там же она сидит, привязанная к креслу и с заклеенным ртом.
— Подумаю. Мысль толковая.
Цуккерман занимался музыкой и рекламой.
Музычка складывалась очень даже современненько. Сам Гуля Цуккерман вместе с известным аранжировщиком Дэном Козловичем сваляли будоражащую композицию «Свист и шепот» на основе известной, но подзабытой цыганской песенки «Ты ушла, и твои плечики…». Мелодия должна была идти через весь фильм насквозь.
С рекламой тоже было на мази. Уже арендовали по Москве 400 билбордов.
Обсуждали макет основного ударного бренда. Филипп сказал: