Кто он? Зачем появился здесь? А потом в голове еле слышно проносится: Как он исчез? Как будто разбился на куски?
Одним глазком приглядывая за Рен, я прохаживаюсь между кружками, ловлю обрывки разговоров. Многие уверяют, будто видели что-то расплывчато-туманное – но этим я не верю совсем. Похоже, понимаю я, что он прошел на запад к Бо, севернее меня. Судя по всему, шел он по невидимой границе, отделяющей Ближнюю от пустошей – но как он различал эту границу, я не знаю.
Детский хохот стихает, уступая место хорошо знакомому голосу, и я, обернувшись, вижу Елену. Она сидит на низкой стене, окружающей площадь. Вокруг собрались несколько мужчин и женщин – кажется, единственные, кто не переговаривается между собой. Эта группа стоит молча, глядя на Елену. Перехватив мой взгляд, она подмигивает, но тут же возвращается к своим слушателям.
– Я его видела, – говорит она. – Было уже темно, но я уверена, это был он.
Елена вытягивает ленту из косы и обматывает вокруг запястья, позволив белокурым, такого же цвета, как у Эдгара, волосам рассыпаться по плечам. Елене, при всей ее хрупкости и негромком голосе, уверенности не занимать. Она соскочила со стены и стоит в лучах солнца, наслаждаясь вниманием.
Я хмурюсь. Она не врет. При любой попытке обмануть ее щеки заливает пунцовый румянец, а сейчас слова льются гладко и уверенно, а щеки остаются такими же нежными, как обычно.
– Он был высокий, худой, с темными-темными волосами, которые падали ему на лицо.
Слушатели дружно вздыхают. Люди постепенно отходят от других групп и примыкают к этой. По площади распространяется известие, что кому-то удалось подробно рассмотреть чужака. Я проталкиваюсь ближе, раздвигая толпу, пока не оказываюсь рядом с Еленой. Вокруг все гудит и бурлит. Я сжимаю ее руку.
– А, вот и ты! – Она тянется, чтобы обнять меня.
– Что тут происходит? – Но мой вопрос тонет среди десятка других.
– Он говорил с тобой?
– В какую сторону он пошел?
– Какого он роста, высокий?
– Расступитесь, ей нечем дышать, – говорю я, заметив на площади дядю. Он выше всех, поэтому увидел и сборище вокруг Елены. Он направляется к нам, разбираться. – Дайте ей передохнуть.
Я тащу Елену в сторону.
– Ты правда его видела? – шиплю я ей в ухо.
– Правда! – жарко выдыхает она. – Ох, Лекси, он был потрясающий! И странный. И молодой! Если бы только ты тоже взглянула на него!
– Если бы, – шепчу я. Слишком много вокруг голосов, щебечущих о пришельце, слишком много глаз ищут его. Я не хочу добавлять к ним свой голос и взгляд. Еще не время.
Толпа вокруг нас разрастается, вопросы так и сыплются. По площади шагает Отто.
– Скажи нам, Елена.
– Скажи, что видела.
– Скажи нам, где он, – звучит мужской голос, и в нем слышится не просто любопытство, а что-то более жесткое. Это Бо.
Елена поворачивается, собираясь ответить, но я снова хватаю ее за руку и дергаю. Довольно резко. Так что она даже вскрикивает.
– Лекси, полегче! – шепотом возмущается она.
– Погоди, это важно, Ты знаешь, где он сейчас?
– Конечно, – глаза у Елены сияют. – А ты разве нет? Лекси, великий следопыт, уж ты-то наверняка догадалась.
Отто уже поравнялся с краем толпы, тронул Бо за плечо. Тот что-то говорит ему на ухо.
– Елена Дрейк, – громогласно окликает Отто через головы. – На одно слово.
Моя подруга легко соскакивает со стены. Я крепче сжимаю ее руку.
– Не говори ему.
Елена оглядывается через плечо.
– Да почему, в чем дело?
– Ты же знаешь моего дядюшку. Ему только одно нужно – чтобы чужака здесь не было. Чтобы все снова стало по-прежнему, тишь да гладь. – Елена сдвигает рыжеватые брови. – Я должна их опередить. Дай мне немного времени. Чтобы предупредить его.
Собравшиеся расступаются, пропуская моего дядю.
– Добрый день, мистер Харрис, – здоровается Елена.
Над площадью раздается звон колокольчика, к нему присоединяется второй, потише, и третий – совсем тихий. Совет. Отто медлит, повернувшись на звук. На крыльце одного из домов ожидают трое древних стариков, настоящие развалины. Мастер Илай, мастер Томас и мастер Мэтью. Голоса у них дребезжат от старости, и они, вместо того чтобы кричать, звонят в свои колокольчики, чтобы привлечь внимание людей. В сущности, они ничего уже не делают, только продолжают дряхлеть. Совет начался с них троих. Они встретились с Ведьмой из Ближней и изгнали ее прочь из деревни. Эти живые мощи на ступенях уже никакой не Совет – так, одно название. И все же есть в их взглядах что-то такое холодное и острое, от чего дети испуганно шепчут, а взрослые опускают глаза.