Айяла обнимала обеих: одной рукой — Лесю, другой — малышку у её груди.
— Меня чуть на стимуляцию родов не отправили, — рассказала Леся. — Еле отбилась от врачей. Они ж думали — я перенашиваю.
— Всё будет хорошо, детка. Добро от Комиссии получено. Всё готово к твоему прибытию. Но у меня есть ещё кое-что для тебя...
Айяла протянула Лесе на ладони футлярчик с кольцом. У той чуть не вырвалось: «У вас же нет такой традиции!» — но что-то тёплое в зрачках эйянки заставило сердце сжаться, а губы задрожать.
— Ты особенная, — сказала Айяла, улыбаясь глазами. — Поэтому пусть будет так.
Кольцо скользнуло на палец, а рука Айялы забралась под распущенные волосы Леси и нежно теребила там пупырышки, которые тут же вытянулись, став бахромой. Леся содрогнулась от сладкого ёканья, окутанная вихрем мурашек.
— Да, детка, ты всё верно поняла. Это из-за ребёнка. Эти изменения уже не повернуть вспять. Но это нам только на руку, так тебя благосклоннее примут на Эйе. Будет ещё лучше, если признаки усилятся. Поэтому думаю, что долго тянуть со вторым мы не будем.
— А если я хочу оставаться собой?..
— Это твой выбор, милая. Я ни к чему тебя не принуждаю.
Эхо грусти прозвучало в ответе Айялы. И неудивительно: ведь из слов Леси можно было понять, что она не хочет ещё одну малышку... Сердце ёкнуло.
— Ай, ладно! — засмеялась она лучиками глаз. — Сгорел сарай, гори и хата! Чего уж теперь терять... Буду такой же лысой, с камушками вместо бровей и с макаронами на шее! Главное — чтобы с тобой.
Горло Айялы издало мелодичную курлычущую трель, и она ткнулась кончиком носа в её щёку. А Леся вдруг поняла, что впервые слышит её смех. Это была не едва заметная сдержанная улыбка уголками губ или одним взглядом, а настоящий смех.
— Как вы сюда попали? Кто вас пустил? — Это вошедшая медсестра уставилась на Айялу удивлённо.
В глазах эйянки полыхнула холодная голубая вспышка, и девушка мягко осела на пол.
— Ой! Ты её в анабиоз отправила? — испугалась Леся. — Она что, целые сутки тут пролежит?
— Не беспокойся, на сей раз воздействие было слабое — минут на пятнадцать, не более, — усмехнулась Айяла, аккуратно укладывая бесчувственную сотрудницу на кушетку. — Помнить она ничего не будет. Скажешь ей потом, что она просто упала в обморок.
Леся рассмеялась и протянула к ней руку (вторая была занята ребёнком).
— Ну, раз у нас есть ещё пятнадцать минут, то иди к нам!..
— Не могу отказать в твоей просьбе. — Глаза Айялы гипнотически-ласково заиграли оттенками фиолетового, а её руки сомкнулись кольцом вокруг Леси и новорождённой крошки.
*
Май усыпал тротуары белым снегом лепестков, но Леся этого уже не увидела. В её квартиру и дом вселились новые жильцы, деньги от продажи поступили в детский фонд, а её самой уже не было на Земле — в хорошем смысле. Айяла увозила с собой не одну малютку, а двух: на пальце Леси поблёскивало колечко, а под сердцем мерцала тёплая искорка ещё одной новой жизни.
4-8 декабря 2018 г