— И что?
— Он на две недели отстранил меня от работы.
— Что?
Все прекратили писать и уставились на него.
— То, что сказал.
Де Витт заковылял к двери:
— Идите и попробуйте рассказать кому-нибудь правду, и вы вместо работы будете днем сидеть у телевизора.
Рой увидел, как полицейские повернулись к своим пишущим машинкам и пробежали глазами свои рапорты. Некоторые обменялись вымученными улыбками. Потом, как марионетки, которых одновременно дернули за пять веревочек, пять правых рук протянулись к пяти пишущим машинкам, выдернули форменные отчетные бланки, скомкали их и бросили в мусорную корзину.
— Ну, давайте теперь поговорим с вами, господин… — обратился к Рою вошедший полицейский, вставляя в пишущую машинку новый форменный лист.
Ниари оглянулся, ища поддержки. Он, сразу оценив обстановку, молча встал и вышел.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Только в пятом часу утра Ниари, наконец, добрался до дома. Он чувствовал необычайный прилив сил. Проходя по прихожей, он нетерпеливо крикнул:
— Ронни! Ронни!
Ниари был очень возбужден, голова его шла кругом.
— Милая, проснись!
Ронни подскочила на постели.
— Что? Дети?! Пожар?! — она с ужасом смотрела мужа, ее белокурые волосы разлохматились.
— Да нет, успокойся. С детьми все в порядке, — как можно спокойнее сказал Рой. — Милая, ты просто этому не поверишь…
Ронни перевела дыхание и посмотрела на светящийся циферблат часов.
— Ты прав. Я не могу поверить, что ты будишь меня и начале пятого.
— Ты просто не представляешь, что произошло.
— Я не слушаю, — зевнула Ронни, натягивая одеяло на голову.
— Тебе и не придется слушать. — Рой учащенно дышал, как маленький Тоби, когда с жадностью ел что-нибудь сладкое. — Они вообще не производят никакого шума. Был просто воздух и потом вдруг у-у-ш-ш, и опять у-у-ш-ш и еще у-у-ш-ш и потом что-то в воздухе красное у-у-ш-ш… Бог мой!
Под одеялом Ронни сквозь дрему слушала звукоподражания мужа и вдруг вспомнила:
— Звонили из управления. Они не могли тебе дозвониться…
— Я знаю. Я отключил телефон.
Ронни начала просыпаться:
— Не надо было отключать. Им нужно было поговорить с тобой… Там происходило что-то странное. Они оборвали мне телефон… Чуть не забыла. Они просили позвонить им.
Она говорила в полудреме. Чтобы окончательно разбудить ее, слов было недостаточно. Рой потряс жену за плечи.
— Просыпайся! Вставай! О, черт! Что бы такое надеть на тебя?
Он немного помолчал, обдумывая, как бы лучше облечь в слова свои впечатления.
— Ну… вот можешь себе представить: движется солнце, а за ним проступают звезды…
— Бог мой! О чем ты говоришь, Рой?
— Впрочем, я ничего не буду говорить. Увидишь все сама. Ронни, это так важно! Я хочу, чтобы ты все увидела вместе со мной. Ты мне сейчас очень нужна.
Ронни поняла, что он не шутит. Сев в постели, она растерянно посмотрела на мужа:
— Но мы же не можем оставить детей!
— Дети, да, дети… дети! Дети! — громко закричал Рой и пошел будить их.
За то время, пока его семья одевалась, Рой приготовил все, что хотел взять с собой: фотоаппараты, бинокли, одеяла.
— Мы собираемся в кино на открытой площадке? Мы поедем в зеленый театр? — спросил Брэд полусонно.
— Зачем ты стащил мои светящиеся краски? — опять вспомнил Тоби.
— Ты получишь свою светящуюся краску! — ликующе воскликнул Ниари. — Все будет светящимся!
На кухне Ронни, открыв холодильник, взяла пакет с сырыми овощами. Лампочка в холодильнике была зеленой, что придавало продуктам неаппетитный вид, и Тоби сказал:
— Меня тошнит от этого зеленого света.
— Я ее поменяю, когда похудею еще на три фунта, — пообещала ему Ронни.
Ниари заторопил всех к машине. Выйдя из дома, Ронни остановилась.
— Рой! — нерешительно произнесла она. — Может, нам лучше вернуться и лечь спать?
Вместо ответа Ниари стал усаживать детей в машину.
— Ты обещал нам мини-гольф, — напомнил Тоби, занимая место посередине. У него слипались глаза.
Наконец все уселись. Протирая ветровое стекло, Рой низко наклонился к жене, и она вдруг заметила, что одна сторона лица у мужа была ярко-красной.
— Что это у тебя, Рой? Когда ты успел загореть?
Ниари посмотрел на себя в зеркало заднего обзора.
— Это они, — взволнованно прошептал он, а громко добавил: — Можете считать, что я отдыхал, пока вы спали.
— Но почему у тебя загорела только одна половина лица? — недоумевала Ронни.