Ниночка по-новому посмотрела на кавалера, который держался рядом, но как-то виновато, что ли… а ведь и вправду. Рукастый. Пить не пьет. Ниночку любит… третий год уже таскается, и нет ему дела ни до слухов, ни до других баб, которые по первости пытались Гришку отбить, и не потому, как нужен был, нет, исключительно из обыкновенной бабьей вредности.
Квартирку-то она выбьет.
Особенно, если с ковеном… и с клиентурой тетушка подсобит. Даже и без тетушки можно. Небось, в лаборатории столько заказов, что не справляются. Ведьм-то после войны не осталось.
Она зажмурилась, представляя себе эту самую квартирку, пусть небольшую, но уютную, чтобы с коврами – можно будет взять оба, и с лебедями который, и с оленями. Чтобы на полу тоже.
Сервант.
И люстра из чешского стекла.
А еще посуда фарфоровая, с золочением.
Дети… что дети… вдруг да ведьмочка родится, такая прехорошенькая, в Ниночку… и с характером чтобы, потому что ведьм без характера не бывает. А мальчишка тоже быть может, хотя у ведьм все-таки чаще девчонки появляются.
Мысль о детях больше не вызывала отторжения.
Гришка ими займется, а Ниночка… Ниночка займется остальным, включая Гришку. И подхватив его под руку – от этакой милости, прежде являвшейся ему редко, Гришка окончательно растерялся, Ниночка сказала:
– Заявление подадим на следующей неделе. Дело одно завершить надо. А как завершим, так и подадим. Распишемся тихо, ни к чему нам большие праздники. Жить пока ко мне переедешь, а матушке своей скажи, что если мешаться станет, прокляну…
Ведьма она или кто в самом-то деле?
Гришка только кивнул.
Вот и ладно… в конце концов, в семье порядок быть должен. Один командует, второй исполняет. И Ниночка с куда большею охотой командовать станет.
…правда, еще с этим мутным делом разобраться и живописца отвадить, который в последнее время совсем страх потерял, сделавшись настырным до крайности.
Не терпится ему.
Ага…
– Родственников на свадьбу если звать вздумает, то пусть сама их и кормит, – Ниночка взмахнула рукой. – Мы же в буфет сходим, там по-свойски скидку сделают, хотя все равно смотреть за ними придется в оба глаза. Тут же как? Чуть слабину дашь, мигом обберут…
…крендельки.
Астра смотрела на крендельки, такие мягкие, такие пухлые с виду, уложенные этакою башенкой, румяные и еще сахаром посыпанные, отчего на крендельках появилась сладкая темная корочка. Смотрела и думала, что не прочь бы угоститься.
Не то чтобы она голодна…
…голодна.
И если попросить, то не откажут, не потому, что так уж хотят делиться, скорее напротив, эта вот аккуратная завитая женщина, которая превнимательно разглядывала Святослава, а Астру даже приветствия не удостоила, делиться не желает.
Ни крендельками, ни информацией.
И вовсе-то ей не нравится сама Астра, что устроилась в мягком, обитом красной тканью, креслице. Притом женщина каким-то совершенно непонятным Астре способом умудрялась и игнорировать Астру, и приглядывать за ней.
Крендели пахли.
Сдобой.
Ванилью.
– Ах, если бы вы знали, как нам его не хватает, – женщина прижала к уголку тщательно накрашенного глаза платок. – Он был таким внимательным, таким удивительным человеком…
Святослав поспешно закивал, соглашаясь.
Его сила переливалась и искрила, окружала женщину, но не давила на нее, скорее подталкивала к беседе. Со стороны наблюдать за этим было даже интересно, в первые несколько минут, но потом надоело. Да еще и кренделя эти.
Астра сглотнула слюну.
Розочка просто взяла бы, но так нельзя, это признак полнейшего отсутствия воспитания. Хотя и правда. Воспитание у Розочки отсутствует. И вообще, если подумать, то сложно понять, кто тут кого воспитывать пытается.
…надо бы позвонить.
Ведьма поймет. Ведьма точно знает, что матери, нормальные во всяком случае, о детях беспокоятся. Телефон вон, стоит, поблескивает черным боком, надо лишь руку протянуть, но глупой Астре опять же неудобно. Вдруг да она помешает.
Святославу.
Или вот его то ли жертве, то ли наоборот. Вот женщина покосилась на зеркальце, которое удачно спрятала на столе между стопкой серых папок и огромной статуей крылатого коня. Конь, к слову, был внушителен и явно держали его за эту вот внушительность, за то, что под сенью крыльев его не только зеркало уместилось, но еще и пилочка для ногтей, пара склянок с разноцветными лаками и блестящая, явно из ведьминской лавки, пудреница. Женщина смахнула черную соринку с ресницы и обратила взгляд на Святослава. Взгляд этот сделался томен, а Астра поняла, что лишняя здесь.