Что именно из моего завтрака заказала я, а что выбрал Рем, стало понятно сразу. Моим блюдом оказалась какая-то странная горячая закуска ярко-красного цвета, которая почему-то ещё слегка пузырилась.
На фоне других вполне обычных блюд, эта непонятная смесь особого аппетита не вызывала. Но, несмотря на это, я всё-таки взяла ложку и немного попробовала. Оказалось, что блюдо ужасно острое. Во рту всё начало жечь так, что я почувствовала, как на глазах выступили слёзы. Закашляла и схватилась руками за горло.
Даже не заметила, как Рем налил в кружку какой-то напиток, протянул его мне. Я автоматически схватила его и сделала несколько больших глотков. Жжение почти сразу прошло. Стало стыдно и я вся внутренне сжалась, ожидая, что Рем может что-то сказать по поводу моего выбора. Но он ничего не сказал. По-прежнему спокойно, слегка улыбаясь, смотрел на меня.
— Кушай, милая, пока всё не остыло, — он кивнул в сторону еды и сам взял вилку.
Я вытерла выступившие слёзы и тоже медленно приступила к завтраку, который, честно признаться, оказался, действительно, невероятно вкусным. К тому же и вся атмосфера кафе мне очень нравилась. Я сняла туфли, чтобы чувствовать босыми ногами мягкую траву.
Примерно через пятнадцать минут, когда голод уже был утолён, Рем прервал молчание.
— Ты кричала ночью. Что тебе снилось? — неожиданно спросил он, отставляя одну из тарелок на край стола.
На нашем первом свидании я уже рассказывала ему о том, что произошло с мамой, и почему я стала жить одна, правда, без подробностей. И сейчас говорить об этом тоже не очень хотелось. Поэтому ответила просто:
— Снилось, как напали на нас с мамой и я убегала.
— И часто у тебя бывают такие кошмары? — снова спросил он, внимательно глядя на меня.
— Иногда… — мне не хотелось продолжать. Было ощущение, что все наши с ним сегодняшние разговоры тяжёлые или просто неприятные.
Рем откинулся на спинку стула, полминуты просто молчал, размышляя о чём-то, затем сказал:
— Я могу помочь тебе. Сны находятся не так глубоко в сознании, мы можем даже обойтись без дополнительных устройств. Но тогда тебе нужно будет не сопротивляться. Максимально расслабиться и открыться мне.
— О чём ты? — не поняла я.
Конечно, я знала, что уже давно есть технологии, которые позволяют проникать в разум человека, что-то в нём менять, вживлять и блокировать воспоминания. Но также я знала, что это делается с помощью специальных устройств и часто такие вмешательства бывают очень небезопасны.
На Гислере подобные устройства не были редкостью. Обычно они использовались для стирания памяти рабочих, переживших аварии, чтобы они могли и дальше спускаться в карьер. Таких случаев было не мало, но ни разу я не слышала, чтобы они проходили без последствий. Обычно люди с одними воспоминаниями лишались и многих других. Да и это — если повезёт. Некоторые даже полностью переставали разговаривать и получали другие увечья.
Хотя, может быть, всё дело было в аппаратах, которые использовались на Гислере. Как и во многом другом, их качество оставляло желать лучшего. Но ведь Рем говорил вообще о другом. Вмешательство в разум без всяких устройств — это просто из области сказок.
— Дай мне руку, — сказал он и протянул мне ладонь, я нерешительно положила в неё свою.
Он смотрел мне в глаза и в следующий момент я почувствовала лёгкое давление в области висков, как будто кто-то слегка их сдавил.
— Расслабься, — тихим голосом попросил он, — ты должна доверять мне.
Давление в висках стало увеличиваться и я почувствовала, словно что-то проникает внутрь. Не больно, но неприятно. Резко мотнула головой и вырвала руку из ладони Рема. Что это вообще было? Не веря в происходящее, посмотрела на него.
— Что ты со мной сделал?
— Ничего. Не бойся так.
— Я не боюсь, — конечно, это было не правда, чем больше я узнавала Рема, тем больше начинала бояться.
Он усмехнулся.
— Давай сразу договоримся, что больше врать ты не будешь. Я чувствовал твои эмоции. Ты боишься и до сих пор злишься на меня. А так быть не должно. Ты моя и должна всегда быть открыта для меня, как телом, так и разумом.
Я сглотнула. Теперь он по-настоящему пугал меня.
— Рем, пожалуйста… я не знаю, как ты это делаешь, но не надо вмешиваться в моё сознание, — он внимательно смотрел на меня. В этот момент хотелось отвести взгляд, но я выдержала, — обещай, что не будешь этого делать.
— Я же сказал, не бойся так.
— Откуда ты знаешь, что я всё-ещё боюсь, — запаниковала я, — ты до сих пор у меня в голове?