Что касается учёбы, к сожалению, далеко не все занятия оказались такими же интересными, как уроки господина Гайина. Всё-таки миновать занятия по традициям мне не удалось. На них мы изучали бесконечную череду правил и непонятных требований. Было очень скучно.
Поскольку Триана говорила, что эти занятия очень важны, я подумала, что на них другие авены будут более внимательны, но оказалось, что нет. Так же как и на уроках истории, они не слишком интересовались тем, что говорил преподаватель. Всё-равно громко смеялись и разговаривали.
А я довольно скоро решила ходить только на те предметы, которые были мне интересны, а это означало, что только на уроки истории. В то время, которое благодаря этому у меня освободилось, я изучала древнемеранский язык. Он, действительно, оказался довольно сложным, но я не унывала, тем более, что господин Гайин помогал мне.
К тому же я узнала много нового о том, как устроена жизнь меранцев. Например, что их общество напоминало довольно жёстко структурированную пирамиду, во главе которой стоял высший орган управления — Совет. Он всегда должен был состоять из трёх меранцев, обладающих почти безграничной властью. Их называли «велорумы» и обычно они покидали эту должность, только достигнув глубокой старости.
Так и произошло четыре месяца назад. Один из велорумов сложил с себя полномочия. Поэтому в тот момент, когда я изучала это, велорумов было всего два. И также я узнала то, что немного меня испугало. Всем было известно, что новым членом Совета, скорее всего, станет Рем. Я надеялась только на то, что, даже, если это случится, его власть не окажется сильнее закона.
Во всём же остальном моя жизнь была довольно спокойной. Но однажды, когда я сидела на уроке, открылась дверь и в класс вошла Беата.
— Господин Гайин, — прервала она учителя, — позвольте я ненадолго заберу Лину, к ней пришли гости.
Он коротко кивнул, продолжая свой рассказ. А Беата загадочно улыбнулась и рукой позвала меня к себе. В тот момент я даже не представляла, кто мог меня ждать. Мы прошли по коридору в ту самую гостиную, в которой, когда я только приехала, разговаривали с Трианой.
Как только мы зашли, я сразу увидела знакомую мужскую фигуру. Рем стоял напротив окна спиной к нам, но, несмотря на это, я узнала его.
— Проходи, малышка, — он повернулся и показал рукой на один из стульев, стоящих вокруг длинного стола, — присаживайся, нам нужно поговорить.
Конечно, стоило догадаться, что когда-нибудь я снова его увижу. Вряд ли можно было даже надеяться на то, что он оставит меня в покое, но в тот момент для меня это всё-таки было неожиданно. Что я почувствовала? Да словно пол под моими ногами вдруг пропал и я зависла в воздухе, готовая в любую секунду упасть.
Я попыталась выровнять дыхание и оглянулась на Беату. Она также как и всегда мило улыбалась:
— Ну что ты, Лина, иди, не стесняйся, — кажется, она даже слегка подтолкнула меня.
Я как-то дошла до стула и села на него, ожидая, что будет дальше. Подумала, что всё-таки не стоит так бояться, вряд ли Рем что-то со мной сделает, он ведь и сам сказал, что хочет только поговорить.
Увидела, как он кивком головы показал Беате на дверь и она поспешно вышла, а сам медленно подошёл и сел на стул напротив. На нём была всё та же пугающая меня чёрная форма, при этом выглядел он как будто более расслаблено, чем обычно. Хотя, вспоминая нашу последнюю встречу, я подумала, что доверять этой расслабленности всё-таки не стоит.
— Милая, — почти ласково обратился он ко мне, — как тебе твой новый дом, ты уже с кем-нибудь подружилась?
Я недоверчиво посмотрела на него.
— Да, всё нормально. Подружилась.
— А с кем? — снова, как ни в чём не бывало, спросил он.
Я ещё больше напряглась, думая, что, несмотря на его обманчиво нежный тон, ничего хорошего от этой беседы мне ждать не стоит. Но всё-таки ответила.
— С Номи. Её будущего мужа зовут Арин, — зачем-то добавила я.
Рем улыбнулся.
— Да, я знаю его, он один из моих веноров. Твоей подруге с ним повезло.
— Все почему-то говорят, что мне повезло с тобой.
Зачем я это сказала? Эти слова просто вырвались из меня ещё до того, как я успела подумать.
Рем странно посмотрел мне в глаза и несколько секунд ничего не говорил. Просто сидел, откинувшись на спинку стула и смотрел. Хотела бы я тоже также хорошо владеть своими эмоциями. А может быть, ему было просто всё равно? Почему-то от этого мне стало больно. Я почти смирилась с мыслью, что я для Рема всего лишь сосуд для вынашивания его детей, но всё-таки, каждый раз вспоминая об этом, чувствовала боль и разочарование.