Вершигоров сунул ноги в тапки, те самые, что так смущали его на аукционе, прошаркал в ванную, открыл кран с горячей водой и снова внимательно вгляделся в зеркало.
— Ничуть не хуже президента, — Вершигоров ободряюще похлопал себя по щекам. — Только небрит.
И принялся намыливать щеки.
— Толь! — заглянула в ванную Светка. — Тебя к телефону.
— Скажи, чтобы перезвонили. Я бреюсь.
— Иди сам скажи. Это из Японии!
— Откуда? — недоверчиво прищурился Вершигоров. Он быстро смыл мыльную пену и вышел в коридор.
— Слушаю!.. Да, Вершигоров… — прижав трубку плечом, Анатолий махнул рукой выглядывающей с кухни жене — нечего, мол, подслушивать. — Курамото-сан! Доброе утречко… У вас вечер уже?.. Не ожидал, признаюсь, не ожидал… Нет, не ожидал, что мы будем понимать друг друга так же просто, как и на аукционе. Думал, здесь нам переводчик потребуется… Да, конечно, уже просмотрел все материалы и начал обдумывать… Предлагаете встретиться у вас? И билеты уже заказаны?.. Я не против. А как сэр Тревес? С ним вы уже договорились?.. А можно я с собой жену возьму?.. Нет, она ничего в этом не понимает. По большому счету, она вообще ничего не понимает. Но нужна для поддержания духа. И в плане общей морали… Ясно. Значит, договорились… Нет, идей пока никаких нет, зато есть кураж. Хотя… Какой они там максимальный срок под «Землю 3.0» отводят? Семьдесят пять лет, кажется?.. Предлагаю сразу резко сбить цену! Как?.. Мы назовем нашу программу «Девяносто девять дней». Нет, сто не пойдет — круглые цифры всегда внушают сомнение… Не знаю, почему. А вот девяносто девять — как раз то, что надо… Нет, не лет, а дней… Как это не справимся! Справимся непременно! Все. Остальное на месте обсудим. До встречи.
Вершигоров положил трубку на рычаг, наклонил голову и задумчиво постучал пальцами по дверному косяку.
— Ну, что теперь? — выглянула из кухни недовольная жена.
— Собирайся, Светка, — обреченно вздохнул Вершигоров. — В Японию летим.
— Зачем это?
— Мир спасать.
— Дурак ты, Толька! — махнула зажатой в кулаке вилкой Светка.
— Ну, как хочешь, — не стал настаивать Вершигоров. — Только имей в виду, там у них гейши на каждом углу. И, возможно, мне будет не просто совладать с искушением. А потом, когда я стану знаменитым и бессмертным…
— Размечтался! Какая сейчас погода в Японии?
— Ладно, — снисходительно улыбнулся Вершигоров. — Только смотри, чтобы не мешать. Мы делом заниматься будем.
Снова зазвонил телефон.
— Вершигоров! Слушаю!.. А, сэр Тревес! Гутен морген! Вы тоже русский знаете?.. А, это у вас переводчик электронный. То-то я слышу, в нос говорит… Да, конечно, лечу. Уже вещи собирать начал… Мейл от Курамото получили? И что?.. Да, девяносто девять дней. И вас смущает?.. Не управимся? Еще как управимся, если только никто мешать не будет!.. А это уж пусть У-Фар думает, как сделать, чтобы не мешали. Он обещал помочь.
Владимир Михайлов
Поле боя
После
Перо Кармака! Перо Кармака! Ответьте Клюву! Перо Кармака…
— Молчат.
— Продолжайте вызывать!
— Ничего нет. Даже фона.
— Уснули они там, что ли?
До
Сколько существуют люди, столько они и воюют. Со временем люди меняются, меняются и войны. Там по-прежнему убивают. Но, как бы это сказать, куда как цивилизованнее. И законы ведения войн становятся все более гуманными.
В частности, в последние годы — лет около двухсот — люди перестали сражаться в местах, где обитает мирное население. Не так чтобы сразу, но с разумной постепенностью. Сначала все миры подписали соглашение, по которому применять оружие запрещалось в радиусе ста километров от любого населенного пункта. Военные решили было, что закон этот относится к множеству юридических актов, которые провозглашаются, но не выполняются вследствие их практической неосуществимости. Но после того как два высоких военачальника, как-то незаметно для самих себя перешедших запретный рубеж и применивших оружие, были разжалованы, уволены из вооруженных сил своих миров и к тому же подверглись запрету поступать на военную службу в любом населенном мире даже в качестве рядовых — после таких неприятностей всем стало ясно: дело это не шуточное, и "Закон об удаленности" не относится к числу тех, которые можно, один раз прочитав, повесить на гвоздик.
А это, в свою очередь, означало, что проблемой становился уже не только исход предполагаемой войны, но, в первую очередь, отыскание такого места в Галактике, где можно было бы, не нарушая закона, скрестить, фигурально выражаясь, свои шпаги. Потому что во всех обитаемых мирах население — где быстрее, где медленнее — неуклонно росло. То есть появлялось все больше населенных мест и местечек, и размещались они так густо, что в каждом стокилометровом круге их насчитывалось уже по несколько пунктов. Так что на любой штабной карте кружки эти, пересекаясь, напоминали старинную кольчугу, выполняя, кстати, ту же роль, что и это древнее средство самосохранения — с той разницей, что теперь сохраняли жизни мирных людей, а не ратников. Военные сердились, дело доходило даже до прямых угроз повесить все оружие на стенку. На это ни одна власть, конечно, не могла пойти: подобное решение означало бы, что из арсенала политиков исчезнут такие действенные средства, как угроза и само применение военной силы — и во что же тогда превратится сама политика? Пришлось спешно искать выход из непростого положения. И, как сказано, кто ищет — тот всегда найдет.