– Мы хотим домой, нам страшно, – заплакали самые младшие члены нашей компании.
– Ничего не остаётся, нужно выбрать момент, когда рядом с нами не будет игроков, и бежать, – предложил Макс.
– Ты забыл, как охраняется поле?
По району давно гуляли страшилки про бойцовских собак, охранявших периметр, охранников с электрошокерами, передвигающихся по полю на быстроходных квадроциклах. Символом поля был «человек-свисток» – удивительно смекалистый дед, вооружённый свистком, резиновой дубинкой и великолепным чутьём всегда оказываться именно в том месте, где перелезают забор.
– На нашей стороне эффект внезапности, – поддержал Макса Тима. – Никто не ожидает, что мы появимся буквально из-под земли. Правда, бежать придётся через всё поле, туда, откуда мы проникали. Ближе к нам тоже есть забор, но там рабица, сетку не перелезть, и сразу за ней река. Пятьсот метров идеально газона – неужели не добежим? Они опомниться не успеют.
Адреналин ударил в голову, в ушах зашумело. Значит, бежать. Решили, что первым пойдёт Тима, за ним Макс, потом я. Хоха замыкает и смотрит за мелкими.
– Вы, скорее всего, отстанете, – Хоха повернулся к Славику и Руслику, – мы первыми будем у забора и поможем перелезть. Если вас всё-таки возьмут на поле, не беда, скажете, что старшие ребята заставили идти с ними. Поругают и отпустят.
Я поднялся по лестнице, чуть выглянул из полуоткрытого люка и осмотрелся. Впереди удалялась компания из четырёх игроков, далеко перед ними сливался с горизонтом электрокар, со стороны дальнего забора никого не было.
– Через три минуты можно бежать, – прошептал я вниз и тут же ощутил, как налились свинцом и отяжелели ноги. Я, Макс и Тима встали на лестнице сразу же под люком, для мощного рывка всей команды нужно было окончательно сбросить его набок. Остальные выстроились в очередь перед лестницей.
– Раз, два, три, – скомандовал Тима, и мы рванули наверх с огромной силой, Хоха плечом, а я рукой сбросили люк в сторону. Мы бежали. Я почти сразу увидел, что за холмом стояли незамеченные нами несколько игроков, которые с удивлением повернулись в нашу сторону. Видел, как встали из-за столов увидевшие нас гости ресторана, подошли к перилам балкона белоснежные официанты. Посреди залитого солнцем оазиса, мимо фешенебельного ресторана, по земле, на ближайшие пятьдесят лет принадлежащей Её Величеству Королеве Шведской, в грязной, разорванной от подземных путешествий одежде, с пыльными волосами и перепачканными лицами, бежали советские школьники. Бежали так, как проносятся аборигены бразильских фавел по фешенебельному кварталу Рио-де-Жанейро. Так, сломя голову, дети крепостных крестьян летели с ворованными яблоками по барскому саду. Так советские школьники неслись по островку западной жизни к бетонному забору, чтобы, перемахнув через него, навсегда вернуться в мир пыльных дворов и серых пятиэтажек, переполненных помоек и пустых прилавков, мир, такой далёкий от этого зазеркалья, и всё-таки близкий сердцу.
Дыхание начало подводить, когда до спасительных деревьев оставалось совсем немного. Мелкие уже порядком отстали, и тут я заметил, как от помещения за рестораном рванул в нашу сторону синий квадроцикл с двумя охранниками.
– Поднажмём! Охрана! – из последних сил крикнул я, и тут же они полностью покинули меня, в глазах потемнело, ноги подкосились. Неимоверным усилием воли я заставил себя пробежать ещё несколько шагов и очутился среди деревьев. Чуть впереди бежал Тима, Макс немного отстал. Близость цели придавала сил, каким-то чудом все мы, хватаясь за кусты, ветки и торчащие из земли корни, смогли забраться наверх, к забору. Макс заметил недавно упавшее на забор дерево. Обхватив его руками и ногами, впиваясь ногтями в сочную весеннюю кору, как и несколько часов назад в сухую штукатурку изоляции, мы карабкались навстречу спасению. Квадроцикл остановился внизу в тот момент, когда Хоха помогал мелким подтянуться на забор. Охранники, в чёрной облегающей форме, бейсболках с длинными козырьками, вооружённые резиновыми дубинками, бросились в погоню, но было поздно. Мы по очереди прыгнули на родную землю и упали на спину, оставаясь лежать с широко раскинутыми руками и ногами. Через несколько минут я услышал охрипший голос Макса:
– Твою ж ты мать, я спрыгнул прямо в собачью какашку!
– Я тоже, – грустно отозвался Хоха. – Новые кроссовки.
– Это Родина, сынок, – подвёл итоги дня Тима, и все засмеялись.