— Ваш бумажник. — Незнакомец протянул руку с легкой усмешкой, озарившей красивое — Себ быстро сориентировался — лицо. — Вы уронили у магазинчика с фиш-энд-чипс.
Себ взял кошелек и сунул его в задний карман.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Незнакомец повернулся, чтобы уйти, но Себ поймал его за руку.
— Подождите.
Было темно, но даже в тусклом свете единственного на всю улицу фонаря Себ различил почти белые волосы — парень оказался настоящим блондином — и пронзительные, большие глаза. Серые, возможно. Резкие черты лица с идеальными пропорциями, худая фигура… Слишком худая. Более внимательный осмотр выявил затасканную, грязную одежду и истрепанный, местами порванный рюкзак на плече.
Незнакомец был бродягой. Черт. Из шайки нищих, что обитают за доками.
При этой мысли Себу стало не по себе: разве можно вешать такой уродливый ярлык на столь красивого мальчика. Немногие туристы знали о горстке бездомных, забредавших в Падстоу летом. Днем они хватались за любую подработку, ночевали на пляже. Это была темная сторона респектабельного портового городка, знали о ней только местные. Даже Себ раньше не видел этого парня.
— Сколько тебе лет?
— Что? — Незнакомец дерзко приподнял бровь.
Себ проигнорировал горячий прилив в собственном теле, вызванный этим жестом.
— Ты слишком юн, чтобы разгуливать в такое время по улицам.
— Мне двадцать два.
Себ неосторожно нахмурился. Двадцать два? Ну конечно. Себу двадцать шесть, и вряд ли между ним и гибким юношей напротив была разница всего в четыре года. Себ еще осмысливал наблюдение, а незнакомец, выскользнув из его хватки, уже продолжил путь.
Неужели все случилось наяву? После того, как Себ преодолел последние метров двадцать до своего дома, забрал пирожки в булочной и сунул пятерку в почтовый ящик, убежденности в этом у него поубавилось.
Глава 2
Следующее утро вытянуло Себа, заполошно дышащего и всего в поту, из навязчивого сна о блондинистом призраке: гибкое тело извивалось под Себом в его собственной постели. Сюрреалистическое зрелище, словно парень действительно был всего лишь грезой, хотя сон все равно вызывал однозначную, очень твердую, реакцию. Себ посмотрел на свой крепко стоящий член и громко застонал. Господи, ему не снились мокрые сны уже год, с тех пор как Карлос уплыл за горизонт, и даже тогда они не были похожи на видения, что сейчас блуждали в затуманенном мозгу Себа. Много лет он не проявлял желание трахнуть кого-то в активной роли, а уж тем более не фантазировал об этом. И с каких пор влажные сны стали такими поэтичными?
Некоторое время Себ лежал неподвижно, слушая утренние приветственные крики чаек, и обдумывал намерение заняться своей стоячей проблемой. Размышлял о возможности закрыть глаза и вернуться туда, к белым волосам, бледной коже и сногсшибательному сексу.
— Ради бога, чувак, просто встань с постели.
Никто не мог услышать его ворчание, кроме кошки Эсме на подоконнике — старушка смерила Себа язвительным взглядом. Кажется, едва рассвело, но престарелая сожительница из семейства кошачьих была жаворонком, и немой укор в ее глазах говорил о том, что дама давно ждет пробуждения хозяина.
Себ скатился с кровати и побрел в ванную, зевая и почесывая живот. Прохладный душ смыл следы воображаемой ночи любви, после Себ оделся и спустился вниз покормить Эсме.
На кухне он выглянул в окно над мойкой, где виднелся кусочек моря. На небе сияло солнце, яркое и бодрое, парной воздух был тёпел и влажен для позднего мая. Возможно, на этот раз Себу повезло с ранним летом.
Кондитер позавтракал и вышел на улицу, даже на рассвете здесь уже казалось довольно оживленно. Он завернул в лавку под вывеской «У Алфи». Семейное предприятие носило имя прадеда Себа, который основал его в 1929 году.
Нынешний владелец прошел к компьютеру и посмотрел, не появились ли за ночь новые заказы. Было несколько. Себ упаковал их под чашку крепчайшего чая и оставил в кабинете для Николь, своей единственной подчиненной, которая отправит заказы в обеденный перерыв. Затем Себ приступил к пополнению поддонов на витринах. Специальные вкусы — кофе и ром, а также хит сезона — соленая карамель, в которой Себ еще сомневался.
Традиционную ваниль он оставил на потом, когда лавка откроется для посетителей. «У Алфи» была изюминка — помадка делалась на глазах у прохожих, Себ занимался этим с тех пор, как ему стукнуло десять. Спустя столько лет он, конечно, уже не замечал прижатые к витринам лица и толпившихся вокруг зевак, но все равно со сложными вкусами проще работалось наедине с собой.
Процесс приготовления помадки был для Себа таким же естественным, как дыхание: перемешивание масла и сахара в котле, который был старше самого кондитера, разливание готовой помадки на плите для охлаждения, момент застывания и нарезки. Пожалуй, Себ мог приготовить помадку даже во сне, не открывая глаз. Иногда он был к этому близок, особенно в туристический сезон.
Николь пришла около десяти, в полдень Себ поручил помощнице собирать картонные подарочные коробки, а сам решил сделать перерыв. Себ спустился к набережной и взял сэндвич с крабами в деревянном киоске, хозяин которого тоже купился на щедрые посулы погоды и пораньше открыл прилавок.
Возле причала Себ устроился на каменной стене и принялся за свой нехитрый обед. Покончив с бутербродом, он окинул взглядом шумную набережную. На ней еще не было так людно, как в июле, но в воздухе ощущалась смена атмосферы, этакий энергетический сдвиг, который сохранится до середины сентября. Даже обычные туристические ларьки уже заняли свои места на небольшом песчаном пляже и вовсю предлагали сахарную вату, попкорн, временные тату и плетение косичек.
Стоп.
Себ сфокусировал взгляд на палатке, где плели косички. Плетельщик сосредоточенно скручивал у ерзающего ребенка пряди длинных волос вокруг яркой нити. Его голова была опущена, глаз не видно, но эту белоснежную шевелюру ни с чем не спутать. Себ развернулся, чтобы получше рассмотреть тонкие, слабые от недоедания руки, бледную кожу — все то, что скрыла ночь в их первую встречу.
Это был он, точно.
Объект наблюдения словно почувствовал чужое внимание и поднял голову. На мгновение Себу показалось, будто взгляд бездонных серых глаз остановился на нем, но вряд ли его могли заметить издалека.
Парень уже вновь включился в работу, а Себ все разглядывал его — гораздо дольше, чем следовало бы. По какой-то причине он был рад, что красивый бродяга нашел себе работу. Пара фунтов за плетение косичек не такая уж грандиозная сумма, по крайней мере ему хватит на горячий ужин.