Внезапно Декс оказался повернут лицом к стене. Его уткнули в холодную каменную кладку и сорвали футболку.
— Гляди-ка, отъелся, — присвистнул Брэйден. — Не уверен, что без своих выпирающих костей ты мне нравишься больше. Посмотрим, что скажут другие.
Брэйден крикнул, и в ответ ему послышались тяжелые шаги. За спиной Декса постройка заполнилась голосами — некоторые он узнал, другие посчитал незнакомыми. А может, ему показалось. Может, голоса всех одичавших животных звучат одинаково.
Декса дернули за волосы, порезали ухо, ударили по ребрам. Он закрыл глаза, уверенный, что слышал хруст костей, но следующие удары слились в одно кровавое, болезненное марево, из которого то и дело вырывались отдельные слова.
«Шлюха».
«Блядь».
«Сука».
«Мешок с говном».
Что-то внутри Декса оборвалось. Гнев и обида взревели в нем, раздувая вены и пробуждая самоуважение, которого он раньше не знал. Он не был мешком с говном, он никому не принадлежал — ни Себу, ни Брэйдену, ни его шайке головорезов.
Пошли. Нахуй.
Возмущение охватило Декса, и на миг он почувствовал себя великолепно. Он рвался из цепей, с наслаждением ощущая, как они впиваются в нежную плоть. Ему удалось пнуть кого-то. Может, Брэйдена. И гордость обуяла его. Он не был мешком с говном, а если и был, то своим собственным мешком с говном.
Убей меня, если хочешь, но я больше никогда не буду принадлежать тебе!
***
Декс сплюнул кровь, сочившуюся из уголка рта, и провел языком по зубам. Каким-то образом они все еще были на месте. Истерический смех забулькал в его груди. Шел четвертый день, как Декс висел в сарае на цепях, может, пятый — он устал считать — и похоже, интерес к нему как бесплатному развлечению поубавился. Это не касалось Брэйдена, сейчас он сверлил Декса своими глазами-бусинками. На парне еще не использовали ломик, болтающийся на боку у Брэйдена, но очевидно, все впереди. Мужчина остановился прямо перед Дексом. Странно, но он вспотел. Оголенный по пояс, джинсы так сильно испачканы кровью и грязью, что больше смахивали на байкерские кожаные штаны. Декс же продрог до костей, а в разбитое окно заброшенной постройки виднелась земля, покрытая тонким слоем снега.
— Кому ты сказал?
Декс вскинул голову, даже не осознавая, что завалился вперед и закрыл глаза.
— О чем?
— О том, что увидел. — Брэйден шагнул к Дексу и ткнул металлическим стержнем ему под ребра. — Ты никогда не убегал до этого. Кто тебя научил?
— Никто.
— Лжешь. — Брэйден повернул ломик, проделав в коже Декса дырку, не лучше и не хуже других порезов и царапин на его теле. — Меня ищут копы. Они что-то знают. Так кто им рассказал, парень, а? Кто?
— Я… не знаю.
Брэйден ударил. Мир почернел, а когда Декс пришел в себя, он оказался один. По крайней мере, он так думал. Пока его не освободили, и он бесформенной кучей рухнул на землю.
Майки вздернул Декса на ноги.
— Вставай.
— Зачем? — Спорить было бесполезно и опасно, но находясь столько часов в подвешенном состоянии, Декс, свернувшись калачиком на голом полу, почувствовал себя в раю.
Майки приподнял бровь.
— Затем, что я так сказал. А теперь пошел.
Декс поднялся и быстро осмотрел свое измученное тело. Ноги в синяках, но в целом не пострадали. Руки тоже. Хуже всего выглядел торс — болели грудь и ребра. Декс с трудом дышал. Ему хотелось остановиться, и он споткнулся. Майки подхватил его за руку и выдернул из сарая. Дневной свет резал глаза, но Декс даже не успел привыкнуть к нему. Парня протащили через двор и втолкнули в заброшенный фермерский дом. В полуразрушенном помещении, которое некогда было кухней, горел огонь.
К удивлению Декса, Майки подтолкнул его поближе, чтобы он почувствовал тепло.
— Сиди здесь и не рыпайся.
Декс прижал колени к груди и обхватил себя руками. Он впал в оцепенение и отрешенность, но какая-то его часть смутно осознавала, что поведение Майки было более чем странноватым.
Чувство усилилось, когда Майки кинул ему батончик «Марс». На Декса тут же навалился голод. Парень разорвал обертку и заглотил шоколад в два жадных укуса. Майки встал на колени и поднес ко рту Декса бутылку с водой. Он прижал палец к губам и, отстранившись, молча провел ребром ладони по горлу.
Только пикнешь — и я тебя зарежу.
Декс глотнул воды, понимая, что могут пройти дни, прежде чем еще раз удастся попить. Жадность сгубила его: он захлебнулся, и вода пошла носом — Майки отобрал бутылку, словно бы очнулся, и шлепнул Декса. Удар был вполсилы. Казалось, что он это сделал скорее для демонстрации, но Декс почувствовал, будто ему в голову прилетело бейсбольной битой.
— Мы искали несколько месяцев. — Декс открыл слезящиеся глаза. Майки стоял у двери, пуская сигаретный дым в холодный воздух. — Думали, тебя схватила какая-то банда, и ты работаешь на других. Даже мысли не было, что у тебя хватит духу провернуть все в одиночку.
Декс задумался над его словами. Брэйден проглотил ложь про Себа — будто тот залетный клиент. Декс хотел бы придерживаться этой версии, чтобы Себ забыл о его существовании.
— Как вы меня нашли?
— Случайно. В тот момент даже не искали. Мы с Шейном шарились насчет подработки, а там вдруг ты, обжимаешься со своим клиентом у этих члено-часов.
Биг-Бен. Себ целовал Декса под звездами и смотрел на него, словно на самую великую драгоценность. Осознание, что Майки и другие испоганили это мгновение, вызвало тошноту.
— Работа тоже дерьмовенькой оказалась. — Майки прислонился к дверному косяку и посмотрел на небо. — Не по зубам Брэйдену, и это его проблема. Ублюдок утянет нас всех на дно.
Декс прижался щекой к коленям. Голос Майки звучал где-то вдали, захотелось спать. Декса не волновал Майки, или Брэйден, или их неудачная попытка стать крупными мафиози. Он просто хотел спать.
— Кто-то снюхался с копами. — Внезапно Майки снова оказался рядом. — Брэйден думает, что это ты, но я знаю, он ошибается. Ты просто ребенок. Слишком мало знаешь, чтобы всколыхнуть все это говно. Ни черта не знаешь, и я скажу тебе кое-что за так, малыш. Я ни за кем не пойду на дно, тем более за этой сукой.
Майки схватил Декса за подбородок. Тот вздрогнул в смятении. Майки был правой рукой Брэйдена, вечным и преданным, он ни разу не проявил и намека на несогласие. И кто-то из них сливает информацию копам? Гаджо? Нет. Невозможно. Для цыгана молчание священно. Они не разговаривают с чужаками.