— Ну что ж, мне кажется, у меня нет причин беспокоиться о вас! — насмешливо заметил Роналд. — Стивен, я говорил с твоей матерью. В субботу мы с ней идем в оперу, а потом…
Эстелл пока еще слышала голос Роналда, но больше не понимала его слов, поскольку в умопомрачительном возбуждении ее тело мало-помалу стало реагировать на близость Стивена.
— Да, замечательно… Желаю тебе хорошо провести оставшиеся дни, и передавай привет матери, — говорил Стивен. — Да, она еще здесь, — ответил он и дурашливо боднул головой Эстелл: Очнись… Роналд хочет попрощаться с тобой!
— Эстелл, береги себя, дорогая! — приказал Роналд с насмешливой заботой в голосе. — Не позволяй Стивену грубо обращаться с тобой. Я скоро буду в Лондоне, а потом сразу вернусь домой. Так что до встречи!
Взяв у нее трубку, Стивен положил ее на рычаг, и его руки вернулись на прежнее место. Мягко покачиваясь на пятках, он прижался к ней щекой, одновременно крепко обнимая ее сзади. Не было никакого сомнения, что в нем бушевало страстное желание, и Эстелл, откинув назад голову, с радостным облегчением подумала, что ее тело с готовностью отвечает ему.
— Я боялся нечаянно сболтнуть что-нибудь, — прошептал он, щекоча носом ее ухо.
— Я должна кое-что объяснить… — проговорила Эстелл, вся дрожа и отчаянно пытаясь собраться с мыслями.
— Нет! — хрипло возразил он. — Нам не нужны слова, пока… Сейчас они нам не нужны! — Стивен развязал пояс ее халата и тихо застонал, ощутив ее наготу. — Ты помнишь, Эстелл? — прошептал он, когда его руки подхватили снизу ее груди. — О да, ты помнишь, — тихо засмеялся он, почувствовав, что ее тело напряглось от ласкающих прикосновений его пальцев.
Эстелл попыталась повернуться к нему лицом, чтобы вновь испытать невообразимое блаженство держать его в объятиях. Но Стивен противился.
— Я хочу обнять тебя! — запротестовала она, поднимая руки и поворачивая голову навстречу его поцелую.
— Слишком долго я ждал этого! — выдохнул он. — Я буду не в силах остановиться, если позволю тебе сейчас повернуться! Мы окажемся беззащитными, и будь проклят, если знаю, как тогда мы сможем преодолеть эту лестницу, — простонал он, впиваясь в ее полуоткрытые губы.
Их перемещение в его комнату было длительной и мучительной процедурой, несколько раз грозившей сорваться. Наконец они добрались до нее. Задыхаясь в безумной вакханалии прикосновений и любования друг другом, торопливо сбросили одежду, словно боялись, что кто-то помешает им.
— Обещаешь не убегать? — вопросительно прошептал он, отрываясь от нее и требовательно всматриваясь в ее лицо горящими глазами.
Я не хочу, чтобы ты дал мне убежать, — в смятении призналась она и внезапно рассмеялась.
Стивен захохотал в ответ и, неожиданно упав навзничь на кровать, потянул ее за собой. Их изнемогающие в удушливой страсти тела сплелись.
Перевернувшись так, чтобы она оказалась на спине, он оторвал ее руки от себя и прижал их к постели. Глядя на нее блестевшими от возбуждения глазами, Стивен медленно наклонял голову вниз, пока его губы нежно не коснулись сначала одного, потом другого восставшего пика ее груди. Назад и вперед, назад и вперед двигался он вокруг каждого соска, губами, языком и зубами дразня их и напоминая о таком неземном блаженстве, что у нее стали вырываться крики протеста.
— Я стараюсь не позволить тебе заставить меня действовать слишком поспешно, — произнес он невнятно.
— Почему? — выкрикнула она.
— Кажется, я все еще тешу себя мыслью, что не теряю контроля, — вздохнул он, освобождая ее запястья и проводя руками по плечам и предплечьям, а потом вниз по ее телу.
Стивен издал тихий дрожащий стон, когда руки Эстелл обвились вокруг его шеи, а ее тело неудержимо изогнулось ему навстречу под влиянием горячих волн страстного желания.
— Нет! — с недоверием выдохнула она, когда он неожиданно сел на постели и отвернулся от нее.
— Я перестал тешить себя мыслью, что не теряю контроля… Но и не собираюсь отступать, — нетвердо, но торжественно заявил он, когда она, тоже поднявшись, прильнула к нему. Он взял ее руку и показал, как он ее жаждет. Она прижалась губами к гладкой загорелой спине, ощущая солоноватую прелесть его кожи и бормоча слова любви.
Когда он вернулся в ее объятия, эти слова стали бессвязными и растворились в жадных поцелуях, а через несколько секунд она уже вскрикивала от восторга, и ее тело приветствовало взрывную мощь Стивена. Потом крики стали стихать и перешли в тихие беспорядочные всхлипывания. Ей показалось, что ее тело рассыпалось на множество маленьких островков наслаждения.
— Кажется, мои воспоминания были неверны, — прошептала Эстелл.
— Неужели! — откровенно усмехнулся он, а учащенная пульсация его плоти внутри ее лона стала размеренной.
— Они содержали явную недооценку, — простонала она, сжимая его голову и лихорадочно целуя лицо.
Позднее, когда она еще раз ощутила это сладкое опустошение, оно почти мгновенно сменилось еще более неудержимым и требовательным желанием, стремлением вновь ощутить головокружительное наслаждение.
— Что ты делаешь со мной, Эстелл! — Нотки торжества прозвучали в его восклицании перед тем неповторимым моментом, когда весь мир вокруг них сначала замер, а потом взорвался.
Несколько минут они лежали неподвижно, тяжело дыша. Потом, демонстрируя оставшиеся в нем силы, к чему Эстелл отнеслась весьма скептически, Стивен взял на себя трудную задачу вытянуть из-под нее стеганое одеяло. То и дело останавливаясь, чтобы чмокнуть Эстелл в место, оказавшееся возле его губ, он наконец справился с одеялом и накрыл их обоих.
— Ты забыл взбить подушки, — лениво поддразнила она и едва не задохнулась от радостных ощущений, когда один из его случайных поцелуев пришелся ей в подбородок.
— Неблагодарная женщина! — проворчал он с ирландским акцентом, соскальзывая чуть ниже и кладя руку ей на грудь. — Делай что хочешь со своей подушкой, а мою оставь в покое. Она у меня замечательная!
Эстелл медленно провела пальцами по его волосам, и ей показалось, что сердце вот-вот разорвется от счастья.
— Сожалений нет? — нежно спросил Стивен.
— Никаких! — мечтательно ответила она.
— Теперь ты понимаешь, как неразумно было убегать от меня тогда, в Брайтоне?
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Эстелл, и дыхание у нее перехватило от недоброго предчувствия.
— Ты была со мной так недолго, и я не успел успокоить твою душу.
— Стивен, я должна объяснить…
— Ты не должна объяснять ничего! Все, к чему я стремлюсь, — это проводить в Лондон уверенную в себе женщину.
Пальцы Эстелл продолжали поглаживать его волосы, но внутри у нее похолодело. Счастье, которое она испытала в его объятиях, было призрачным… Он хотел лишь успокоить ее и сделать свободной для любви, а она хотела его любви. Ее непроизвольная ложь превращалась в действительность. Если раньше она подсмеивалась над своей нелепой выдумкой о безответной любви, то теперь ей было не до смеха!
8
В эту ночь Эстелл вспоминала множество вещей о Стивене, которые не приходили ей в голову, с тех пор как она его узнала. Его своеобразный юмор, проявлявшийся в самые неожиданные моменты, даже во время занятий любовью, ставил ее в тупик. Но когда позднее она подумала, сколько других женщин были близки с ним, сердце ее наполнилось болью.
— Эстелл, ты не спишь? — сонно спросил он, оторвав голову от ее груди.
— Ммм… — Боль была быстро вытеснена радостным подъемом, и Эстелл вновь вернула его голову на место.
— Я сейчас кое-что скажу тебе и хочу, чтобы ты неукоснительно следовала моим инструкциям, не задавая никаких вопросов. Слышишь?
— Слышу, сэр! — подобострастно хихикнула она в ответ.
— Прекрати это глупое хихиканье!
— Извините… сэр!
— Я не шучу, — прорычал он, проводя в качестве предупреждения колючим, как наждак, подбородком по нежной коже ее груди.
— Я тоже, — рассмеялась она. — Жду твоих инструкций!
— Хорошо. Сейчас я подниму голову…
— Что поднимешь?
— Эстелл! И когда я сделаю это, ты должна будешь повернуться на правый бок…