Тобин в душе стал было беспокоиться насчет ожидаемого приезда мальчика-компаньона, но когда прошли недели и никто не появился, мальчик с облегчением выбросил такую возможность из головы, решив, что отец передумал.
В замке и так было много народа. Сколько Тобин себя помнил, здесь всегда было сумрачно и тихо Теперь же мастера целые дни сновали туда и сюда. Когда Тобину надоедало наблюдать за их работой, он отправлялся на кухню к Нари и поварихе. Обе женщины непонятно почему радовались суматохе, несмотря на то что Нари по-прежнему была недовольна общением Тобина с работниками.
Однако никто не радовался переменам в замке больше старого Минира. Хотя работы начались по инициативе волшебника, руководил ими дворецкий, и никогда он не радовался больше, чем когда распоряжался, в какой цвет что выкрасить или какой рисунок выбрать. Он также обсуждал с купцами в зале новые приобретения, и скоро на полках заблестела прекрасная посуда, а стены украсились роскошными занавесями.
— Ах, Тобин, вот к такой жизни я и привык в Атийоне! — сказал однажды Минир мальчику, когда они осматривали новые гобелены. — Твой отец наконец позволил мне превратить замок в то, чем ему следует быть!
Как ни интересно было Тобину следить за работами, по мере того как они близились к завершению, он начал испытывать странное беспокойство. Чем больше были перемены, тем труднее становилось мальчику вспоминать, как здесь жили его родители. Когда Минир начал говорить о том, что следует переделать в его собственной комнате, Тобин захлопнул дверь, придвинул к ней сундук и отказывался выйти до тех пор, пока старик не пообещал сквозь замочную скважину, что оставит все, как есть.
Работа тем не менее кипела вокруг. Иногда вечерами, прежде чем Нари приходила в спальню, Тобин прокрадывался на площадку лестницы и смотрел оттуда на ярко освещенный, полный ярких красок новый зал, пытаясь представить себе, как все было, когда отец еще не так часто отсутствовал. Может быть, если все изменится слишком сильно, он и вообще не захочет больше сюда возвращаться…
Глава 21
Найти подходящего компаньона для Тобина оказалось более трудным делом, чем ожидала Айя.
Волшебница вообще не очень любила детей. Многие десятилетия она имела дело только с теми, кто от рождения обладал магическими способностями. Ник-то из ее учеников не был обычным ребенком, да и обучение скоро выявляло их таланты. С ними Айя переживала собственные первые неуверенные шаги в магии, разочарования и победы, с ними она ликовала, когда каждый из ее учеников обретал собственную уникальную силу. Никто из них не был похож на другого — и одаренность, и сила у всех были разными, но для Айи все они были одинаково дороги. Радость заключалась в том, чтобы обнаружить в новичке скрытый талант и в полной мере развить его.
Но теперь… Поиск продолжался уже не недели, а месяцы, и мнение Айи об обычных детях вовсе не улучшилось. В семьях сельских рыцарей сыновей хватало, но ни один из них не казался старой волшебнице интереснее обыкновенной репки.
Благородный Эвир, чей дом Айя посетила первым, имел шесть сыновей, и двое из них были как раз подходящего возраста, но оба были тупы и неуклюжи, как кроты.
Айя, вспомнив, что в семье госпожи Мориал рождалось много детей, следующим посетила ее обширное поместье. У вдовы был десятилетний сын, который сначала показался волшебнице достаточно живым и сообразительным, однако когда она легко коснулась его рассудка, оказалось, что он уже осквернен жадностью и завистью. Верно служить принцу — или царице — не мог бы тот, для кого главное — лишь собственное высокое положение.
Так что Айя ехала дальше, медленно преодолевая скаланские просторы, встречая все новых репок и будущих прилипал. Ей оставалось около недели пути до Эро, когда начались первые дожди ритина. Под холодной изморосью Айя пыталась найти дорогу к поместью благородного Джорваи, которого она знала еще юношей.
На второй день поисков, когда уже наступали сумерки, а усадьбы или хоть какого-нибудь убежища видно все не было, дорога неожиданно привела Айю на берег вздувшейся от дождя реки. Волшебница попыталась заставить свою кобылу войти в воду, но животное шарахнулось и едва не сбросило всадницу.
— Проклятие! — воскликнула Айя, оглядывая пустынную местность вокруг. Преодолеть бурный поток нечего было и надеяться, и даже если вернуться назад, до ближайшей гостиницы пришлось бы добираться много часов. Айя вспомнила, что некоторое время назад миновала уходящую в сторону проселочную дорогу. Должна же она куда-то вести, решила волшебница, плотнее заворачиваясь в промокший насквозь плащ.
Она не проехала и мили, когда из тумана вынырнул небольшой отряд всадников, ведущих в поводу нескольких прекрасных коней. Всадники казались крепкими парнями — судя по их оружию, то ли солдатами, то ли разбойниками. Айя постаралась придать себе смелый вид. Когда отряд поравнялся с ней, она заметила, что одна из встречных — женщина, столь же суровая и закаленная, как и ее спутники.
Их предводителем был высокий сутулый старик с обвислыми усами.
— Что у тебя здесь за дело, женщина? — рявкнул он, глядя на Айю.
— А кто ты такой, чтобы спрашивать? — бросила та в ответ, готовя в уме отводящее глаза заклинание.
Всадников было всего семеро. Судя по мрачным взглядам, которые они бросали на волшебницу, кони у них в поводу были скорее всего крадеными.
— Я благородный Ларент из Оукмаунта, вассал господина Джорваи, в чьих землях ты находишься. — Он ткнул пальцем в женщину и двоих всадников с ней рядом. — Это моя дочь Ахра и сыновья Алон и Кемеус. Мы охраняем дороги по приказу благородного Джорваи.
— Что ж, прошу прощения. Я Айя из Мейкерс-Форда, вольная скаланская волшебница. Кстати, я как раз ищу вашего господина, но только, кажется, сбилась с дороги.
— И изрядно, скажу я тебе. До его замка полдня пути, — ответил Ларент, все еще не слишком любезно. — Можешь воспользоваться моим гостеприимством, если больше тебе некуда податься.
Выбора у Айи не было.
— Очень тебе признательна, благородный Ларент. Я и правда буду рада твоему гостеприимству.
А какое у тебя дело к моему господину? — спросил Ларент, когда Айя повернула свою лошадь туда, куда он указал.
— Мне поручено найти компаньона для сына вельможи.
Старый вояка фыркнул.
— У меня полон дом щенков — детей от четырех жен, не считая бастардов. Лучше не найдешь и в столице. Я был бы рад избавиться от лишнего рта. Ведь мне еще, наверное, и заплатят за то, что я лишусь пары рабочих рук?
— Полагающееся по обычаю было бы, конечно, заплачено. — Айя оглядела сопровождающих их мрачных потомков славного рыцаря и подумала, что шанс потратиться в его доме у нее невелик. С другой стороны, старик обучил военному делу дочь, что по теперешним временам было редкостью и говорило в его пользу. — Я смотрю, твоя дочь служит вместе с братьями. Как мне говорили, это теперь не в моде.
Молодая женщина с обиженным видом выпрямилась в седле.
— К дьяволу моду да и царя тоже, с этими его новыми порядками, — рявкнул Ларент. — Моя мать зарабатывала на жизнь мечом, а еще раньше — бабка. Я не потерплю, чтобы мою девчонку оттерли от кормушки, клянусь Светоносным! Все мои дети учатся владеть оружием, как только научатся ходить. Благородный Джорваи так же смотрит на вещи и не боится в этом признаваться. Ты ведь волшебница, а значит, тоже должна держаться старых обычаев.
— Так и есть, но по теперешним временам не всегда разумно говорить об этом слишком громко.
Ларент снова фыркнул, так что усы его встали дыбом.
— Попомни мои слова, мистрис. Придет день, когда царь очень даже будет рад иметь мою девчонку у себя в войске, да и всех остальных, которых он повыгонял, тоже. Эти мерзавцы за морем не вечно будут ограничиваться набегами.
Надел благородного Ларента оказался всего лишь куском каменистой земли с несколькими хлевами и загонами, окружающими каменный дом и обнесенными частоколом. Прибывших встретила лаем целая свора собак, которые начали скакать вокруг всадников. Так же вели себя чумазые ребятишки, высыпавшие из дома и окружившие отца и старших братьев.