Наши языки столкнулись, борясь за доминирование, но я сильно прикусила его нижнюю губу и провела по ней языком, почувствовав сладкий металлический привкус его крови.
С последним толчком Кристиан отдал мне всего себя и жестко кончил, все его тело дрожало, когда его горячая сперма заполнила меня. Он держал свой член внутри меня до тех пор, пока я не почувствовала, как он размягчается. Свидетельство наших оргазмов стекает по моим ногам. Я рухнула на него, наши тела переплелись, волосы взъерошились от пота, а его губа все еще кровоточила от моего укуса.
Я провела большим пальцем по его нижней губе, а затем поднесла его к своим губам, прежде чем испачкаться в его темной крови.
—Мой, - прошептала я в темноте, когда снаружи начал греметь гром.
Надвигалась зловещая буря. Воздух сгустился от темноты.
Кристиан быстро и крепко поцеловал меня, его грудь быстро поднималась и опускалась от оргазма. —Моя.
12
Кристиан
Они сидели передо мной, улыбаясь и смеясь, в основном наслаждаясь собой, пока я наблюдал за ними.
Алекс. Каллум и Давина. Вайолет тоже села с ними, но вид у нее был смущенный.
Особенно потому, что этот придурок Каллум продолжал пытаться прикоснуться к ней.
Мы все сидели возле мавзолеев. В то самое место, куда они привезли Вайолет той ночью.
Это был наш день рождения. Мои глаза встретились с глазами Вайолет, и я ободряюще улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ, но я мог сказать, что ей было не по себе из-за сегодняшнего вечера. Я пообещал ей, что сегодня вечером все исправлю. Она была моей. Никто не собирался причинять ей боль, не будучи наказанным.
—Ты такой тихий, - сказала Давина, подходя ко мне, сжимая в руках ту же бутылку водки, которую я дал им после того, как накачал ее большим количеством валиума (Препарат обладает успокаивающим, снотворным, противотревожным, противосудорожным, миорелаксантным (расслабляет мышцы) и амнестическим действием).
—Я не ввязываюсь в ненужные разговоры, - сказал я.
Давина теперь была прямо передо мной, ее темные глаза смотрели на меня с похотливым одобрением, но я не хотел ее. Я хотел Вайолет, и я всегда хотел только ее.
—Вайолет никогда не говорила мне, какой ты классный, - сказала она, протягивая руку и дотрагиваясь до моих волос.
Я откинулся назад, и Давина ухмыльнулась. —Прикидываешься недотрогой?
—Обычно мне не нравятся шлюхи.
Выражение ее лица тут же исказилось от оскорбления, и на этот раз я улыбнулся. Она поднесла бутылку водки к губам и закатила глаза, притворяясь, будто все, что я сказал, никогда не причиняло ей боли.
—Я ненавижу таких хорошеньких мальчиков, как ты.
На этот раз она подошла ближе, и я почувствовал на себе взгляд Вайолет как раз в тот момент, когда Давина начала кашлять. Она опрокинула бутылку обратно, чтобы избавиться от раздражения в горле, но вместо этого начала кашлять еще сильнее. Я склонил голову набок, наблюдая, как крошечная струйка темной крови начала вытекать из ее левой ноздри.
—Что …
Тогда я сделал свой ход и потянулся за скамейку, на которой сидел, чтобы схватить большой мясницкий нож, который захватил с собой.
Глаза Давины вспыхнули ужасом в ту секунду, когда она поняла, что происходит. Но сейчас никто из них ничего не мог поделать. Было уже слишком поздно.
Я встал и схватил Давину за руку, притягивая ее к себе, прежде чем вонзить острое серебряное лезвие ей в живот. Громкий хлюпающий звук наполнил воздух в тот же миг, когда ее крик вырвался наружу.
—Какого хрена ты делаешь? Алекс стоял на ногах, его лицо было искажено смесью ужаса и отвращения.
Каллум все еще сидел, и я наблюдал, как Вайолет встала, держа в руках свой собственный острый кинжал, прежде чем подбежать к Алексу и вонзить лезвие ему в затылок. Он упал на колени, слезы и пот текли по его лицу, когда он потянулся за шею, чтобы нащупать кровь. Все его лицо исказилось от боли.
Вайолет подняла правую ногу и толкнула его ногой, заставляя лечь на живот. А затем забралась на него сверху, оседлав его, прежде чем вынуть свой кинжал и наносить ему удары снова и снова.
Я наблюдал, как кровь забрызгала ее лицо. Точно так же, как это было забрызгано в тот день, когда она отняла жизнь у матери, а я отнял жизнь у отца.
Тогда я увидел проблеск ее прежнего "я" и обнаружил, что становлюсь твердым, когда она заколола этого придурка до смерти, пока он больше не перестал двигаться, и все, что от него осталось, - это кровавое месиво на земле. Выпотрошенная свинья.
Я снова обратил свое внимание на Давину, которая упала на спину и теперь отползала от меня, плача, пытаясь избежать своей неминуемой гибели.
Краем глаза я увидела, как Каллум пошевелился. —Тебе лучше оставаться там, где ты есть, если ты знаешь, что для тебя лучше.
Каллум остановился. Он был в нескольких футах от меня, и поскольку Давина никуда не собиралась уходить, я начал пробираться к нему.
Но он не просто стоял там, он направился в сторону полей. Если он хотел, чтобы на него охотились, то у меня не было проблем с тем, чтобы выследить его. Это была моя территория. Я знал каждый дюйм этого места как свои пять пальцев.
—Прикончи ее, - сказал я Вайолет и увидел, как темнота вспыхнула в ее глазах. Ее безумие и жажда крови в равной степени соответствовали моим собственным.
Затем я развернулся и побежал за Каллумом, следуя за ним в поля. Он был недалеко, и я знал, что легко смогу его поймать. Чистый гнев и адреналин бурлили в моих венах. Мои пропитанные кровью руки высохли, и теперь я крепко сжимал нож в кулаке, преследуя свою добычу.
Каллум ушел не очень далеко, потому что притормозил возле "Шиповника", не зная, куда свернуть и спрятаться. Он застрял в нашем лабиринте.
—Тебе понравилось прикасаться к моей сестре? - спросил я, подходя сзади.
Каллум развернулся, ссутулив плечи и протянув ко мне руки. Он был готов сражаться.
—Отвали от меня на хрен, ты гребаный урод! Он сплюнул.
Белое сияние луны высветило выражение ужаса в его глазах. Капли пота катились по его лицу.
—Ты. Тронул. Мою сестру, - сказал я насмешливым голосом, размахивая ножом в его направлении. —Тебе понравилось прикасаться к моей сестре?
Когда Каллум не отвечает, я бросаюсь на него, и он не ожидает нападения. Я вталкиваю в него весь свой вес. На землю, прежде чем забраться ему на грудь, удерживая его коленом.
Он бился подо мной, отчаянно пытаясь высвободить свою руку, но не мог пересилить зверя во мне. Я был увлечен и не собирался сдаваться.
—Если ты не ответишь, мне, возможно, придется начать разделывать тебя, - сказал я, поднося кончик лезвия к его бледному горлу.
Я прижал нож к его коже и наблюдал, как из раны сочится маленькая капелька крови.
—Блядь! Каллум напряг шею, отчаянно пытаясь отодвинуться от ножа.
—Тебе понравилось лапать ее, как больному ублюдку, которым ты и являешься? Я спросил.