– Шестидесятые годы? – удивилась Фрида.
– Это объяснение мне больше всего нравится, потому что, похоже, оно практически единственное, в котором меня даже при всем желании обвинить нельзя. Так что, простите, если я не рассыплюсь в благодарностях, узнав, что кто-то, по вашему мнению, неким неизвестным способом может быть связан с преступлением. Я чрезвычайно сожалею, доктор Кляйн, но то, что вы сообщили, похоже, не очень-то отличается от заявления сознательного гражданина, что его сосед в последнее время проводит подозрительно много времени в гараже.
– Вы правы, – согласилась Фрида. – Я бы и сама пришла к такому же выводу.
– Но тогда зачем вы явились ко мне, зачем сообщаете об этом?
– Просто, как только у меня появилась эта мысль, мне не давало покоя желание поделиться ею.
Лицо Карлссона окаменело.
– Вы хотите сказать, запротоколировать? – уточнил он. – Тогда, если что-то пойдет не так, как надо, виноват буду я?
– Просто поступить так было правильно. – Фрида встала и взяла пальто. – Я так и знала, что это ничего не значит. Я просто хотела убедиться.
Карлссон встал и вышел из-за стола, чтобы проводить ее. Он чувствовал, что перегнул палку. Он сорвал злость, накопившуюся за утро, на женщине, которая просто хотела помочь, – пусть ей это и не удалось.
– Посмотрите на ситуацию с моей точки зрения, – предложил он. – Я не могу ходить по району и опрашивать людей, основываясь на чьих-то снах. Я понимаю, что вы психоаналитик, в отличие от меня, но такие сны снятся очень многим, однако преступлений не провоцируют.
Настала ее очередь говорить резко.
– Не детективу учить меня интерпретировать сны. Уж не обессудьте.
– Я просто хотел сказать…
– Не переживайте, – перебила его Фрида. – Я больше не стану отнимать у вас время. – Она надела пальто. – Но это был не просто какой-то незначительный сон, который снится ему время от времени, как у большинства пациентов с приступами паники. Этот сон снился ему много лет назад, когда он был еще молод, и вот теперь неожиданно вернулся.
Карлссон уже собирался попрощаться и проводить ее до выхода, но внезапно передумал.
– Что значит «вернулся»? – удивился он.
– Детали вам ни к чему, – заметила Фрида. – Но дело в том, что раньше у него было ярко выраженное желание иметь дочь, а теперь ему хочется сына. И его беспокоит, что в такой смене желаний кроется сексуальный подтекст.
– Смена желаний? – Выражение лица Карлссона, похоже, озадачило Фриду. – Вы говорите, что ему и раньше снились такие сны? Давным-давно?
– Это имеет значение?
Какое-то время он не знал, что ответить.
– Мне просто любопытно, – наконец произнес Карлссон. – По личным причинам. Сколько ему тогда было лет?
– Он говорил, что еще не достиг совершеннолетия. Значит, ему было двадцать, может, двадцать один год. Задолго до того, как он познакомился со своей женой. Потом этот сон просто перестал ему сниться.
– Снимайте пальто, – распорядился Карлссон. – Садитесь. То есть, пожалуйста. Пожалуйста, присаживайтесь.
Глядя на него несколько настороженно, Фрида снова положила пальто в кресло и села.
– По правде сказать, я не понимаю… – начала она.
– Сколько лет вашему пациенту? Сорок три?