Все это дети отметили и уяснили мгновенно, однако и в новой для них приниженности они отыскали повод для надежды. Возможно, великая неугомонность моря, этот оглушительный рев совокупной целеустремленности лишь должен был показать, как много в море мощи, способной помочь им.
Упряжка Таинто’лилит и Марко’каин остановилась в тридцати, примерно, ярдах от берега. Они вылезли из повозки, прошлись вокруг нее на затекших ногах, успокаивая собак. Земля потрескивала и вздыхала под их ступнями. То там то здесь тонкий снег пробивали скудные растения, словно вялые зеленые побеги, проросшие в несъедобных россыпях картофельного порошка матери. Неподалеку тянулась вдоль каменного берега кайма покореженной скальной формации — заледеневшая во времени вулканическая пена. Колония белых птиц, напуганных появлением маленького кортежа близнецов Фаренгейт, поднялась в воздух, образовав свивающееся облако крыльев.
— Да, место то самое, — торжественно объявила Таинто’лилит.
К этому времени лайки совсем оголодали, поэтому близнецы Фаренгейт достали банки с собачьей едой, уложенные отцом по сторонам от материнского тела.
— Открывалка, надеюсь, имеется? — спросил Марко’каин, держа одну из банок над мордой уже пустившего слюни Нюхача-младшего.
— Конечно, имеется, — заверила его Таинто’лилит, извлекая на свет божий поблескивающий инструмент. — Отец обо всем позаботился.
Однако к большому разочарованию близнецов, когда лишенные этикеток банки были вскрыты, в них оказалось нечто, на собачью еду ничуть не похожее — во всяком случае, на ту, с какой близнецы имели дело прежде.
— Это что же такое? — нахмурилась Таинто’лилит, вглядываясь в томатово-красную липковатую массу.
— Не понимаю, — признался ее брат. — Посмотрим, что скажут собаки.
Близнецы вывалили содержимое двух банок на землю и оно расплылось шаровидной лужицей крови, к которой оказались примешанными какие-то желтые семечки. Собаки ретиво подскочили к ней, принюхались, а затем недоуменно уставились на людей.
— Это плохая для нас новость, — сказал Марко’каин.
— Для собак она еще хуже, — отозвалась его сестра. — У нас-то, по крайней мере, еда есть.
— Да, но, чтобы попасть домой, нам нужны собаки. А они голодны и замерзли. Скоро они ослабеют и обозлятся.
— Давай хоть огонь разведем, чтобы их подбодрить.
Таинто’лилит и Марко’каин направились к берегу, ощущая странный, новый для них нажим камней на подошвы сапог. Сопровождаемые тучей птиц, близнецы обшарили каменистую полоску в поисках чего-либо способного гореть, однако ничего подходящего не нашли. Им подвернулась лишь большая чашевидная, охряная от ржавчины металлическая штуковина — скорее всего, обломок корабля. Штуковину эту они оттащили к саням и собакам, решив налить в нее масла, чтобы получилось нечто похожее на пылающие жаровни, о которых рассказывается в книжке «Малютка Ганс и сокровища монголов».
— Отскочить не забудь, — напомнил Марко’каин сестре, уже приготовившейся уронить зажженную спичку в масляную лужу.
Спичка упала в жидкость и сразу погасла. То же произошло и со второй. Горящие палочки одну за другой постигала одинаковая маслянистая кончина. В конце концов, по воздуху поплыл душок подгоревшей еды, хорошо знакомый близнецам по материнской стряпне.
— Это же растительное масло, — сказала Таинто’лилит.
Марко’каин, окунув в масло палец, облизал его и убедился в правоте сестры.
— Надо нам было самим укладывать припасы, — сказал он, надевая рукавицу. — У отца, как видно, в голове все перепуталось.
— Еще бы, в его-то состоянии.
Озадаченные, близнецы присели на край материнских саней, чтобы обдумать свою дальнейшую участь. Лайки поскуливали, обнюхивали землю вокруг, исследуя каждый пучок травы и каждое пятнышко птичьего помета на предмет съедобности. Пока они вели себя мирно, однако надолго их не хватит. Скоро собаки сообразят, что близнецы и тело Уны Фаренгейт это единственное мясо на многие мили вокруг.
В небесах над близнецами появлялись послания самые противоречивые. Слабое оранжевое свечение на горизонте обещало зарю долгожданного арктического лета. С другой же стороны, в небе теснились грузные тучи и временами посверкивал предвещавший грозу свет.