Лейла скрестила руки и нахмурилась.
— Каждого из них.
Камилла кивнула, выглядя так, будто внимательно анализировала ее ответ.
— Ты когда-нибудь целовала кого-нибудь в библиотеке?
— Достаточно, Камилла, — остановил Карл. — Даже Кайли не задает так много вопросов, когда допрашивает кого-то, а она шериф.
— У меня есть еще несколько вопросов, — сказала Камилла, — И потом я дам вам знать, прошла ли она или нет.
Лейла не возражала. На вопросы Камиллы было весело отвечать, и у нее была отличная история для ответа.
— Я целовала кой-кого в библиотеке, — сказала она. — Его звали Майк. Или Мэтт. Или, может быть, это был Крис.
Она улыбнулась, увидев, как лица Слейта и Карла побледнели.
— Я искала книгу, — сказала она, краснея от воспоминаний, — когда парень подошел и сказал: «Я рад, что принес свою библиотечную карточку, потому что нашел тебя». Я думала, что это заслуживает поцелуя.
Камилла и Кайли засмеялись, когда Карл нахмурился, а Слейт пытался выглядеть угрюмым.
— Последний, — сказала Камилла. — Если бы ты могла заменить свои брови чем-либо еще, что бы это было?
Лейла хихикнула. Возможно, это были бы множество крошечных зонтиков, чтобы защитить глаза от солнца, маленькие стеклоочистители, чтобы вытирать пот со лба.
— Это должны быть два дозатора лакрицы. Один для ежедневного приема, а второй, если первый сломается.
— Оооо, — сказала Камилла, кивая, — хороший ответ. Поздравляю, ты прошла.
— Вовремя, — сказал Карл. — Теперь она может поесть?
Лейла рассмеялась, накладывая вторую порцию себе. Индейка была такой сочной, а начинка казалась еще лучше, чем секретный рецепт ее бабушки. Она наслаждалась едой, компанией и захватывающим видом. Это было именно тем отвлечением от ее дерьмового утра, в котором она нуждалась.
Близнецы сидели напротив нее, и улыбались каждые две с половиной секунды. Они были такими горячими, и Лейле было приятно снова чувствовать себя сексуальной после жестоких слов Оуэна.
День прошел хорошо, за исключением того, когда Торн чуть не вышел из себя, когда Слейт проговорился о том, что Лейла знала, что они оборотни. Ей удалось успокоить Торна тем, что она уже знала все об оборотнях и что их секрет в безопасности вместе с ней. Но симпатичный альфа внимательно наблюдал за ней с тех пор.
— Теперь моя очередь задавать вопросы, — сказала Лейла с озорной усмешкой. — Мы собираемся сыграть в маленькую игру. Вы должны рассказать свою самую неловкую историю, но вы можете использовать только три слова, чтобы описать ее.
Стетсон ухмыльнулся, потирая руки.
— Мне нравится эта игра!
Лейла рассмеялась.
— Я первая. Невеста. Взрыв. Горчица, — она съеживалась каждый раз, когда думала о горчичном инциденте.
— Что случилось? — спросила Кайли, рассмеявшись.
— Не-а! — сказала Лейла, тряся пальцем. — Правилом является то, что вы не можете объяснить это после. Только три слова.
— Моя очередь, — сказал Торн — ИКЕА. Медведь. Голый.
Все смеялись, когда рассказывали по очереди истории. У Кайли была хорошая. «Дружок. Каноэ. Диарея.»
Они смеялись над каждым. Слейт и Карл посмотрели на нее с гордостью в глазах. Она была возбуждена тем, что игра удалась.
— Моя немного грубая, — сказал Слейт. — Биотуалет. Ключи. Упс.
— Я могу это перебить, — усмехнулся Карл. — Американские горки. Рвота. Экзорцист.
Слейт заткнул ему рот.
— Тьфу. Я помню это. Я вынимал пюре из ушей несколько дней. Еще раз спасибо, Карл.
Стетсон был последним. Он усмехнулся, пытаясь произнести слова.
— Интервью. Рычание. Полиция.
— Не знаю, — сказал Слейт, потирая подбородок. — Мне кажется, ты смущаешь себя больше каждый день, надевая этот розовый фартук.
— Эй! — нахмурилась Кайла. — Я думаю, что фартук сексуальный.
— Я тоже! — сказала Камилла.
— Только настоящий мужчина может носить розовый, — сказала Лейла, улыбаясь огромному, ухмыляющемуся медведю.
Остальная часть ужина была такой же забавной с тонной смеха, и Лейла дважды рассмеялась так сильно, что выплюнула вино на тарелку. Никого, казалось, не заботило это, все смеялись так же сильно.
Они сидели и разговаривали, до тех пор как все, что осталось от огромной индейки, стало скелетом, пока яркие оранжевые, красные, розовые и пурпурные оттенки заката не превратились в черный цвет, и пока бутылки с вином не стали пустыми, а голова Лейлы начала тихо кружиться.
Она помогала вымыть тарелки, с сильно болящими щеками. Эта ночь была именно тем, что ей нужно, и, хотя это было скалистое начало, это оказалось одним из лучших дней в ее жизни.