И сейчас я стою перед резными двустворчатыми дверями, такими огромными, что на их фоне кажусь букашкой. Впрочем, люди, обитающие за ними, таковой меня и считают. Родители Алекса.
Неуверенно зажимаю кнопку звонка – и сразу отдергиваю палец, словно меня змея ядовитая укусила.
Минуты тянутся невыносимо долго, пока на пороге не появляется высокая шатенка средних лет, с синими глазами и резкими чертами лица, заметно испорченного пластикой.
- Добрый день. А вы… - прищуривается Анжелика Артемовна, мать Алекса.
Делает вид, что не помнит меня. Лицемерит? Мы не виделись с того самого раза, когда она застала нас с Алексом вместе.
Тогда он вступился за меня, вызвав еще большую ярость матери. Достаточно вспомнить ее ненавидящий взгляд, чтобы понять главную истину: люди из высшего общества никогда не примут безродную дворнягу вроде меня…
- Дана, - я лишь называю свое имя, при этом пряча руку с обручальным колечком, которое Алекс успел подарить мне перед отъездом.
- И? – нетерпеливо подгоняет.
- Вы не могли бы… - откашливаюсь, потому что горло невероятно сушит от нервов, - позвать Александра?
- Нет, не могла бы, - надменно бросает она. – Алекс в Англии.
- Но он должен был вернуться. Вчера, - сипло говорю я.
- Стажировка продлилась на неопределенный срок, - объясняет Анжелика Артемовна. - Алекс хорошо показал себя, его заметили и предложили остаться. Вы же понимаете, насколько это важно для него и его будущего? – многозначительно приподнимает бровь. – Впрочем, куда вам… - хмыкает снисходительно. – Так что он задержится в Англии. Со своей… не-вес-той, - последнее слово проговаривает четко, по слогам.
Сердце замирает. Ведь перед отъездом в Англию Алекс сделал мне предложение, а потом... Нашел невесту там? Своего уровня? Из высшего общества?
Нет, не хочу верить!
- Странно, - все же теряюсь я, - но он ничего не говорил мне…
- Подожди, как, ты говоришь, тебя зовут? Дана? Та самая певичка из клуба? – скривившись, бросает она, а мне ничего не остается, кроме как кивнуть. – Я вспомнила. Алекс просил передать тебе кое-что.
Женщина скрывается в холле, а я не смею следовать за ней. Терпеливо жду на улице, где мне самое место.
Возвращается Анжелика Артемовна быстро. И протягивает конверт.
Недоуменно сминаю его пальчиками. Неужели записка? От Алекса? Конечно, он всегда был романтиком и умел красиво ухаживать. Но не до такой же степени, чтобы бумажные письма мне слать.
И все же раскрываю конверт. Заглядываю внутрь и достаю оттуда… долларовые купюры.
- Что это? Зачем? – ошеломленно хлопаю ресницами.
- Понятия не имею. Я просто сделала, как просил Алекс, - хмыкает она, поглядывая на деньги. – Кажется, он говорил, что это нужно тебе на решение какой-то проблемы. И ты должна сама понять, о чем речь, - пожимает плечами.
- Проблемы? – повторяю со всхлипом, но Анжелика Артемовна резко закрывает двери прямо перед моим лицом.
Значит, зарождающаяся во мне жизнь – не более, чем проблема? Вот почему Алекс стал вдруг так холоден ко мне. Даже не соизволил сам все сказать и расстаться нормально.
Кто же из нас трус?
Крупные соленые капли стекают по щекам и падают на изображение американского президента, оставляя на нем темные пятна, словно пробоины после выстрелов.
Небрежно складываю деньги в конверт, сминая их нервно. Потом снимаю кольцо, которое больно обжигает палец. Предательством.
Яростно запихиваю вместе с долларами – и бросаю в почтовый ящик, что стоит у дома.
Резко разворачиваюсь, чтобы навсегда покинуть эту обитель зла. На языке чувствуется горечь обиды, а в душе разливается пустота.
Остро хочется умереть. Мгновенно и безболезненно. Прямо здесь. На крыльце богатого дома, который меня раздавил, как мелкую мошку. Есть только одна причина, по которой я продолжаю шагать по вычурной тротуартной плитке, гордо подняв голову.
Мои близнецы.
Несмотря ни на что, они появятся на свет. Я не смогу убить их. Или бросить, как когда-то поступили со мной родители.
Сделаю невозможное, пожертвую собой, лишь бы дети жили лучше меня...