— Кофе будешь? — заглядывает Вадик.
— Гад ты братишка! На троих бы меньше досталось, легче было.
— Это месть что не дал мне с Фрицем разобраться.
— Ладно, ладно. А профессор где? Как его хоть зовут, не могу вспомнить?
— В ванной. Питер Крамер. Вы вчера совместное предприятие открывали, тоже не помнишь?
— Чего? Какое нафик предприятие? — в памяти провал.
— Этот, как его… социологический центр. Исследовательский.
— Центр социологических исследований? Хм. А что, в этом что-то есть. Я о нём думал раньше, но если он будет международный, да еще с немецким профессором в руководстве! Нет, не зря мы его подобрали!
Профессор, как и я ничего не помнил, пришлось объяснять идею с ноля.
— У нас наступает другое время. Расцвет демократии. Скоро начнутся выборы в парламент, в городские структуры. Причем не формальные, а настоящие. С борьбой компроматов, агитацией. И социологические центры будут весьма востребованы. Заказчики — партии и частные лица, будут платить, чтобы их имя или партия появились в рейтинге. А за лишние пару процентов платить еще больше. А международному центру доверия будет намного больше, соответственно и доходы выше.
Питер быстро въехал в тему. Предложил в состав еще друга из Кембриджа, для солидности. И сразу надумал открывать его в Мюнхене. Привлекать своих студентов для работы. Филиал в Питере откроем когда разрешат у нас такие предприятия. Хотя, если не коммерческий можно и сейчас. Выборы в 89 будут? Нормально, успеваем. В директора нашего профессора с именем. Прокатаем на городских опросах, создадим узнаваемость, потом филиал в Москве и сеть по стране. Фактически в городе достаточно одного человека, который нанимает студентов на время опросов. И компьютерный центр для обработки результатов. Когда они уже будут только, компьютеры. То что сейчас есть компьютером язык не поворачивается назвать — устройства на перфокартах.
В палаточный городок мы больше не попали — Питер предложил жить у него. Через три дня от праздника стали уставать.
— Достаточно? Едем в Бонн? Ищем будущих поставщиков и покупателей — предлагаю Вадиму.
— А тут разве нет производителей? Зачем именно в столицу?
— Здесь в основном филиалы фирм, основное руководство всегда в центре.
Молодость в данном случае помеха. В некоторых фирмах даже не стали разговаривать. Зато в тех где снизошли до разговора быстро смог завоевать расположение. А что, денег не просит, платить будет наличными, не торгуясь, партии большие. То же самое по поставкам в Германию. Их интересует в основном сырье. Металлопрокат, алюминий, медь, редкие минералы. Икру и золото обещать не стал, рискованное занятие. Насобирал адресов, телефонов. Начало положено. Нашел в мебельном магазине комплект для дверей шкафа-купе, сначала хотел купить пару десятков. Вовремя одумался — по одному образцу у нас сделают сколько нужно и дешевле.
Оставшиеся пару дней ходили по магазинам, выполняли заказы родственников. Ну и для нас, памперсы, детские вещи, детское мыло, крема, масло. Поездка удалась. Обратно таможенники, особенно наши, шмонали по полной. Обиделись, что не к чему приклепаться, ни сигарет, ни порножурналов. Только детские вещи, немного косметики, пара микрофонов. Пропустили. Здравствуй Родина!
9
В Питере не задерживаюсь, сразу домой. Максим обижается.
— Мне что, тоже к вам переселяться? Детей уже не вижу месяцами, ты и дня побыть не хочешь.
— А что, хорошая мысль! Вот выборы будут, протянем тебя в горсовет. В Ленинграде трудно будет, а там запросто. Потом прокурором города сделаем.
— Ты обещал министром юстиции России.
— Сделаем! Ты же молодой еще!
Не заходя домой сразу в интернат, Лена все равно на работе. Сразу тащат в разные стороны, всем что-то нужно, но сначала в библиотеку.
— Здравствуй милая моя, ты меня дождалась?
— Конечно, все в окошко выглядывала, слёзы лила! Как немочки?
— Страшные, как моя жизнь! Ты как, не пора в отпуск?
— Не раньше января! Тебя директор заждался, не может без тебя!
Директор «обрадовал».
— К нам комиссия едет. Хотят переквалифицировать наш интернат в спортивный.
— Нахрена оно нам надо? Срочно всем детям выдать сопливчики, пусть ходят слюни пускают. Лучше в недоразвитый пусть запишут — меньше спрос.
— Обещают финансирование увеличить и штат.
— Ага, аж два раза. Отчетов больше, иметь будут тоже больше, а денег фиг дождетесь. Думайте сами, а меня если начнут напрягать — сбегу.
— Я тебе сбегу! И надо станки спрятать на время комиссии, хламом закидать. Мебель вывезти готовую, а остальное пусть — мастерские работают.
— Сделаем. Больше ничего?
— Да, там твоя любимица провинилась, мальчика избила.
— Какая еще любимица???
— Новенькая, Алиса. Ты же её в секцию взял. Романа Мишина.
— Романа? Он года на три старше! Причина была наверно?
— Не признаются. Вот разберись. Или я её в специнтернат переведу. Учителям грубит, с детьми не ладит. Ты её дело читал?
— Нет, а что там страшного?
— Она так и не призналась, откуда сбежала. Говорит, память потеряла. Врачи сказали врет, физически здорова хотя какой-то шок перенесла.
— Вы же педагоги, вам в таком и разбираться.
— Вот со мной на контакт не идёт. Попробуй ты с ней поговорить.
Сначала навещаю мебельщиков. Работа кипит, хотя уже вечер. Еще партию забрал Руслан, комплектующие почти кончились. Нужен управляющий, заниматься поставками.
Как раз время занятий, иду в спортзал. Альви проводит спарринги, Алиса сидит в уголку. Занятие прерывается, народ собирается возле меня. С жалобами, просьбами, похвастать успехами.
— После ужина поговорим ребята! На посиделках расскажу о поездке — Отходим с Альви в сторону — Что там с Алисой за конфликт?
— Она ненормальная! Мне пацаны рассказали, она шла мимо Ромки, он её по попе слегка то ли шлепнул, то ли погладил. Она на него кинулась, прокусила шею ему. Всё в крови! Дети ей бойкот объявили, я от занятий отстранил.
— А почему тут сидит если отстранил?
— Попробуй выгнать! Я её боюсь! Дикая кошка!
А что я могу? Пусть отправляют в «спец»? Жалко, сбежит, будет бродяжничать. Воровать, проституцией зарабатывать. Неужто я не в состоянии найти к ней подход? Ребенок ведь еще. Зову Кирилла.
— Ты кажется с Алисой дружишь?
— Поссорились. После истории с Романом, хотел ей объяснить, что она не права, так она меня послала.
— Друзей всегда защищать надо, даже если поссорились и если они не правы.
— А я и так за неё заступаюсь… только все против неё сейчас. Ты поможешь ей?
— Попробую. Иди, занимайся.
До конца занятий наблюдаю за ребятами, подсказываю, краем глаза наблюдаю за Алисой. Подойдет или нет? Занятие окончилось, ребята потянулись в раздевалку. Сидит. Вот же упрямая девчонка! А я бы подошел на её месте? Такой же упрямый был!
— Алиска! Ходь сюды — встрепенулась, подходит. Смотрит с вызовом — буду кусаться если что!
— Ну что, юная партизанка в тылу врага. Поговорим? — пожимает плечами, типа всё равно. Рисуешься, девочка, видно, что плохо тебе. Еще чуть и сбежишь, наверное.
Садимся на лавочку, специально сел впритык к ней, касаюсь плечом. Не отстраняется. Глядишь и приручу.
— Рассказывай. Почему обещания не держишь, говорила, драться не буду.
— Я не дралась.
— Да? То есть нужно было оговорить, что никого не загрызешь, задушишь, утопишь? Если бы он умер тебе все равно?
— Нечего руки распускать!
— У тебя неадекватная реакция! Могла бы по морде дать, никто и слова против не сказал. Я бы еще добавил ему.
— Если меня касаются, у меня крышу сносит. Я тогда как бот действую на автопилоте.
— Если я тебя сейчас обниму, тоже укусишь? — Молчит, уставилась в пол. Обнимаю за плечи, терпит, зубы сжала — Давай определимся, ты хочешь остаться тут, в смысле в интернате или нет? Потому что вопрос стоит о переводе в другое заведение.